И когда я пыталась соединить их воедино, моя душа разрывалась.

Переполненная противоречивыми чувствами, я сунула руки в карманы пальто и ушла с моста.

Господин в костюме Санта-Клауса, добросовестно трясший колокольчиком перед магазином, протянул мне флаер. Я схватила его на ходу и пробежала глазами. Прочитав, замерла. «Нужно купить много подарков для друзей и родни? В Marcy тебя ждут невероятные скидки на подарки для любимых!»

Я смотрела на рекламку, и внутри меня все сжималось. Этот дурацкий клочок бумаги как будто только что ударил меня в больное место, в которое никто до этого не попадал.

Много друзей? Много… родни?

Я стиснула зубы, недолго думая, скомкала флаер и швырнула его в первый попавшийся мусорный бак. Cудьба словно взяла меня на прицел.

Подтверждение этому я получила, когда в ужасном настроении вернулась домой и наткнулась в коридоре на старую знакомую.

– Ой, посмотрите, кто здесь!

Я повернулась на голос и, как это часто теперь случалось, увидела старушку в очках-полумесяцах возле соседней двери. Я считала бы ее безобидной, если бы не ее квартира.

Пробормотав короткое приветствие, я вставила ключ в замок. Я не доверяла соседке.

Одна моя половина еще не смирилась с реальностью, а у другой, что провела всю жизнь, залечивая детские раны, просто выбора не было.

Это в любом случае не означало, что я приняла ситуацию. Я съехала бы отсюда хоть сейчас.

Открывая дверь квартиры, я услышала детский голосок и только тогда увидела, что старушка держит на руках маленькую девочку с большими глазами.

Рыжие локоны, гораздо более светлые, чем у Андраса, были схвачены синим ободком. Она болтала ножками, обутыми в лакированные туфельки, которые хорошо сочетались с синим платьем в рубчик. Девочка была похожа на сказочного зверька, причем невероятно очаровательного.

Однако восторженное выражение ее личика и выпученные глазки, как будто она только что видела фею, произвели на меня, прямо скажем, пугающее впечатление.

– Что такое? – спросила ее ласковым голосом старушка.

Поняв, что девочка смотрит на меня, я нервно сглотнула.

В следующий момент она сделала нечто странное: раскрыла руки и потянула их ко мне.

– Учки… – пролопотала она.

Не зная, как реагировать, я стояла и смотрела на ее растопыренные пальчики, которые сжимались и разжимались, кажется не требуя ничего, кроме моего внимания. Ребенка совсем не смущали мои нахмуренные брови, суровый взгляд и недружелюбное поведение.

– О, значит, вы, юные леди, знакомы? – Старушка просияла и посмотрела мне в лицо, и я невольно отступила на шаг, чтобы ей не пришло в голову передать мне девочку – подержать на руках.

– Нет, – ответила я сухо.

А девочка тем временем продолжала требовать моего внимания.

– Я думаю, ты ей нравишься, – хихикнула старушка, крепче прижимая к себе ребенка. Она наклонилась к малышке и заглянула ей в глаза. – Смотри, какая красивая девушка, да, Олли?

Олли?

Я покосилась на девочку, пытаясь соотнести это имя с пухлым кукольным личиком, которое смотрело на меня. Имя не очень ей шло. Вероятно, уменьшительно-ласкательный вариант от Олив или Оливии.

Только сейчас я заметила на ней бусики – серебряный медальончик с тонко выгравированной луной или чем-то похожим. Он блестел на голубом воротничке ее платьица.

– Как тебя зовут, дорогая?

Я захлопала ресницами и перевела взгляд на старушку, которая смотрела на меня с наивной доверчивостью и простотой. Ожидание ответа в ее глазах было таким же непосредственным, как ее чудаковатость.

– Мирея, – пробормотала я.

Мой ответ почему-то взволновал старушку: она подалась чуть вперед, приоткрыв рот, и морщинки собрались над бровями.

– А я Кармен. У тебя в роду есть иностранцы?

– Да, далекие родственники.

– Мексиканцы?

Искреннее любопытство на ее лице не позволило мне промолчать.

– Моя бабушка была колумбийкой.

– А-а-а… – протянула она, как будто сказанное мною нас вдруг сблизило.

Во мне не было ничего от латиноамериканки: кожа не оливковая, черты лица не экзотические – наоборот, я бледная, с миндалевидными глазами и волосами цвета черного дерева.

– Мирея… Знакомое имя… – задумчиво пробормотала Кармен. – Оно как-то связано с Латинской Америкой. Это не имя святой?

– Не знаю, извините, – буркнула я, поворачиваясь к старушке спиной.

Я переступила порог квартиры и без лишних церемоний пожелала ей хорошего вечера, закрывая дверь. Только дождавшись, когда услышу ее удаляющиеся по коридору шаги, я шумно выдохнула и привалилась спиной к входной двери, вдруг почувствовав тяжесть на плечах.

Я чувствовала себя разбитой. Кем Кармен приходится этой девочке? Родственницей? Может быть, бабушкой?