— Слушаем вас, государь, — Толстой отодвинул ото рта свою длинную бороду, чтоб ыне мешала диалогу, — это, ей-богу, первый, наверно, раз в истории нашего государства, когда высший руководитель обратил свое внимание на представителей литературного цеха.

— Ну в этом вы неправы, Лев Николаевич, — оспорил его мнение царь, — мой дедушка Николай обращал очень пристальное внимание на Александра Сергеевича, например…

— Что не уберегло его от смертельной дуэли, — продолжил Горький, сильно окая.

— Вы правы, Алексей Максимович, — улыбнулся император, — однако должен заметить, что шансы у обоих дуэлянтов, если вы имеете ввиду Пушкина и Дантеса, были равными… а то, что случилось, видимо, было предначертано небесами. Согласитесь, что рассуживать такие споры явно не входит в обязанности высших руководителей.

— Мы, кажется, немного отклонились от темы, по которой нас собрали, — подал свой голос Чехов, надрывно закашляв после этой фразы.

— Да-да, все верно, Антон Павлович, — отозвался Александр, давайте уже говорить по делу… а самое главное дело для вас, если я все правильно понимаю, это вылечить туберкулез, верно?

— Да, — в некотором замешательстве отвечал Чехов, — мне поставили такой диагноз в этом году… я и сам в некотором роде врач, — признался он, — хотя давно не практикую, но знания остались — так вот, я сам согласен с ним — туберкулез у меня, примерно в третьей стадии…

— А у вас, Алексей Максимович, — повернулся царь к Горькому, — примерно та же самая проблема, так?

— Верно, — нашел Горький в себе силы улыбнуться, — только стадия не третья, а вторая. У нас тут прямо консилиум какой-то получается, кто бы мог подумать…

— Вы, наверно, читали в газетах про мое чудесное исцеление два года назад? — пропустил его слова о консилиуме император, — тогда знаете о чудо-лекарстве, которое подарил мне ангел с небес…

— Я читал, — признался Толстой, тоже заинтригованный таким развитием беседы, — и лекарство, кажется, назвали ливадин…

— Точно, — кивнул царь, — по имени дворца, где мне явился ангел. Так вот, возвращаясь, так сказать, с небес на землю — вам, Антон Павлович, и вам, Алексей Максимович, лично я предлагаю немедленно лечь в Первую городскую клинику Санкт-Петербурга и вылечить, наконец, свои болезни… лично мне этот ливадин помог на сто процентов… а еще и моему сыну Георгию — у него, кстати, был туберкулез третьей степени, как у Антона Павловича. А вам, Лев Николаевич, я предлагаю помощь в решении семейных проблем…

— Откуда вы знаете про мои семейные проблемы? — не очень довольным тоном отозвался Толстой.

— Помилуйте, Лев Николаевич, кто же о них не знает… новое имение в Нижегородской губернии, недалеко, кстати, от Болдина, где Пушкин написал свои «Маленькие трагедии», вас устроит? Поживете вдали от семейных склок и скандалов некоторое время, а там, глядишь, бури с ураганами стихнут…

— Вы прямо, как Дед Мороз, — усмехнулся Толстой, — раздаете подарки детишкам на Рождество… я так понимаю, что взамен вы потребуете каких-то услуг, да?

— Правильно, Лев Николаевич, — ответно усмехнулся Александр, — бесплатный сыр, как гласит народная пословица, бывает только в мышеловке. Взамен я от вас ничего необычного не потребую — просто живите долго и радуйте своих читателей новыми шедеврами… если в этих шедеврах будут отображаться положительные изменения в жизни России, я возражать не стану…

— Очень льготные условия, — улыбнулся Горький, — я согласен без раздумий.

— Я тоже, — с секундной паузой сказали одновременно Чехов и Толстой, а последний все же добавил, — а о положительных изменениях расскажете, может быть? Хотелось бы из первых рук, так сказать, узнать…

— Например, через неделю-полторы, — ответил царь, — я планирую издать указ об учреждении Государственной Думы и всеобщих выборах в нее… может, кстати, выдвинуть свои кандидатуры в депутаты — с моей стороны вам всем будет оказана всемерная поддержка.

— Я не готов к такому, — тут же ответил Толстой, — годы уже не те.

— А я подумаю недельку, — продолжил Чехов, Горький же закончил беседу на мажорной ноте, — а я, пожалуй, попробую…

Уточкин

Александр вспомнил один момент из фильма, который ему показал пришелец из 21 века, и приказал главному жандарму Шебеко разыскать и привести в Царское село Сергея Уточкина, многосторонне развитого человека, который позже прославился не только, как авиатор. Шебеко постарался и исполнил приказ руководителя в самые сжатые сроки, и уже через три дня немного ошалевший от внимания больших людей Уточкин уже сидел в кабинете императора и очумело крутил головой по сторонам.