Естественно, любое действие, которое предпринимает государственный деятель, исключает другие возможности, и с подходом Джефферсона к долине реки Миссисипи и американскому Западу в целом дело обстоит не иначе. Историки недавно утверждали, что Джефферсон мог бы использовать деньги, вырученные от продажи западных земель, для покупки свободы негров от рабства, которое он иногда признавал ненавистным. Однако если бы высокая концентрация негров, живущих среди белых, просто считалась невыносимой, он мог бы выделить часть огромных западных территорий для переселения освобожденных рабов. ‡ В подобной идее заложена критика телеологии, которой пропитана большая часть наших представлений об этой эпохе - то есть того, что происходило в прошлом, было просто неизбежно, что французский историк Франсуа Фюре назвал второй иллюзией истины . В своей книге "Забытая пятая" историк Гэри Нэш отмечает, что рабские настроения еще не успели прочно овладеть молодой страной, поэтому подобные смелые сценарии казались не такими уж запредельными, какими они могли бы показаться с точки зрения сегодняшнего дня.

Однако политическое руководство Америки, в котором на первых порах доминировали южане, вскоре нашло другие мотивы для расширения на запад и особенно в долину реки Миссисипи, даже помимо первоначальных соображений Джефферсона. Во время войны 1812 года Британия активно поощряла дезертирство негров с южных плантаций, в итоге предоставив свободу тридцати четырем сотням рабов, сбежавших от своих хозяев в Чесапикском регионе. Это возродило среди белых во всех крупных рабовладельческих штатах страх перед нечестивым союзом между англичанами и двумя большими группами цветных народов в колониях: коренными американцами и чернокожими. Томас М. Бейли, полковник виргинского ополчения, а позже конгрессмен, сказал: " В дополнение к опасности, которую следует ожидать от иностранных врагов, мы имеем в лоне нашей страны врага более опасного, чем любой, которого мы можем ожидать с другого берега Атлантики". Эта расовая паника в корне не понимала реальности. Британия не стремилась уничтожить свою колонию, пытаясь подавить то, что стало Американской революцией, и не пыталась отправить на фронт большое количество вооруженных негров в надежде превратить Войну 1812 года в расовую войну. На самом деле, в отчаянии виргинцы сами вооружили пятьсот рабов для борьбы с англичанами во время Революции, но впоследствии это было опровергнуто и в значительной степени вычеркнуто из исторической памяти. Обе эти акции по вооружению порабощенных, британская и американская, перекликались с предыдущими событиями американской Войны за независимость, хотя в наши дни мало кто из американцев узнает об этих фактах в школе. Как оказалось, страх перед британско-черной осью был настолько реален, что как раз в момент начала штурма Вашингтона во время войны 1812 года, необоснованные слухи о восстании рабов заставили американских ополченцев бежать из столицы и близлежащих графств Мэриленда и Вирджинии. Это открыло британским войскам путь к захвату необороняемого города, не сделав ни единого выстрела. Американцы, конечно, в конечном итоге переломили ход войны в битве за Балтимор, в ходе которой была написана песня Фрэнсиса Скотта Ки, ставшая национальным гимном. Те, кто ежедневно поет "Знамя, усыпанное звездами" на стадионах и бейсбольных площадках, редко обращают внимание на издевательскую строчку в третьей строфе, которая прославляет подавление этого воображаемого восстания: "Никакое убежище не спасет наемника и раба".

Помимо перечисленных выше мотивов, расширение поселений белых и рабства на запад, в долину Миссисипи и за ее пределы, стало средством укрепления национальной безопасности против двойной угрозы - нападения англичан и восстания рабов. О том, насколько серьезно Джефферсон и его коллеги из Вирджинии относились к этой идее, можно судить по словам и поступкам. Патрик Генри, плантатор-политик, увековеченный своей фразой "Дайте мне свободу или дайте мне смерть", также писал, хотя и менее знаменито: " Наша страна будет заселена . Вопрос в том, кем она будет заселена - европейцами или африканцами? . . . Разве есть человек настолько деградирующий, чтобы желать видеть свою страну мрачным пристанищем рабов? Нет; пока мы можем, давайте заселять наши земли людьми, которые обеспечат наш внутренний мир и сделают нас респектабельными за границей". Джефферсон, в свою очередь, зловеще предупреждал о невозможности свободного сосуществования белых и черных: " Глубоко укоренившиеся предрассудки , которые питают белые; десять тысяч воспоминаний чернокожих о нанесенных им обидах; новые провокации; реальные различия, заложенные природой; и многие другие обстоятельства, разделят нас на партии и вызовут конвульсии, которые, вероятно, никогда не закончатся, кроме как истреблением той или иной расы". О предполагаемых "реальных различиях" между расами Джефферсон добавил в длинном отрывке, принижающем интеллект негров, что " едва ли можно найти способного проследить и понять исследования Евклида; и что в воображении они тупы, безвкусны и аномальны".

Подобные предрассудки заставили Джефферсона и других видных представителей истеблишмента Вирджинии приумножить свои усилия по ограничению или сокращению численности чернокожего населения штата. Например, когда в 1806 году в Вирджинии был принят новый закон о манумиссии, определяющий условия освобождения ничтожного числа негров, освобожденных своими хозяевами, в нем было указано, что эти бывшие рабы должны покинуть штат в течение года. Следует отметить, что Патрик Генри так и не освободил ни одного раба , а Джефферсон, третий президент Америки, за всю свою жизнь освободил только двух, причем ни один из них не был прямым потомством, которое он произвел через порабощенную женщину по имени Салли Хемингс, которую он контролировал в сексуальном плане. В своих "Заметках о штате Виргиния", написанных в 1785 году, Джефферсон, к тому времени уже ставший отцом чернокожих детей, писал, что чернокожие должны быть " удалены за пределы досягаемости смешения ." §.

Как ни велика была продажа негров Вирджинией на глубокий Юг, ее сочли недостаточной для решения задачи снижения угрозы восстаний рабов в штате, и это заставило Джефферсона и других, включая Джеймса Мэдисона и Джеймса Монро, вирджинцев, ставших соответственно четвертым и пятым президентами США, изучить идею переселения большого количества рабов в Африку. Беспокоясь, как и другие, о непомерно высокой стоимости депортации мужчин в расцвете сил (которые имели самую высокую рыночную стоимость), Джефферсон некоторое время продвигал идею скупки младенцев и девочек как более дешевого способа сокращения популяции рабов. По словам Алана Тейлора, Джефферсон " отвергал страдания, которые потеря детей причинит черным семьям, как несущественные по сравнению с благом республики и большим "счастьем" их детей после освобождения в Африке". Подобные предложения о депортации афроамериканцев обсуждались между Вашингтоном и Лафайетом и продолжали интересовать американских политических лидеров как привлекательное решение "расовой проблемы" страны, что привело к созданию организации под названием "Американское колонизационное общество" (ACS), целью которой была отправка американских негров "обратно" в Африку. Эта идея дожила до президентства Авраама Линкольна, который открыто рассматривал возможность отправки рабов на свободу в Африку до и во время Гражданской войны, а также отправки негров жить в Центральную Америку и Карибский бассейн. ¶ Линкольн призывал северных негров поддержать эту идею, говоря им: " [T]here is an unwilling on the part of our people, harsh as it may be for you colored people to stay with us." В то время, стоит подчеркнуть, доля чернокожих, родившихся в США, была гораздо выше, чем доля белых.

ACS была основана в 1816 году и в последующее десятилетие получила мощную поддержку как от политиков, выступающих за рабство, так и от аболиционистов. Тактически они были едины в убеждении, что " у межрасовой демократиинет будущего в Соединенных Штатах ". Это происходило на фоне признаков значительного интереса афроамериканцев к идее покинуть Соединенные Штаты к более дружественным берегам - туда, где они будут свободны не только от рабства, но и от расового насилия всех видов и всепроникающей дискриминации, которая существовала во всем американском обществе. Например, в 1810-х годах северо-восточные негры, которых объединил человек по имени Пол Кафф, начали движение за эмиграцию куда-нибудь в Африку. К концу десятилетия, однако, цель сместилась в сторону Гаити , поскольку престиж этого острова, завоевавшего независимость, был высок среди образованных негров, и в течение следующих нескольких лет на острове поселилось до тринадцати тысяч афроамериканцев, хотя многие из них позже вернулись обратно.

ACS, которая повторяла некоторые формулировки чернокожих групп, призывавших к эмиграции, сама могла бы даже завоевать широкую поддержку чернокожих, если бы не два очевидных факта: суровый патернализм ее пропагандистов, которые не допускали представительства чернокожих в ее руководстве, и собственная риторика ACS. Ее язык был наполнен расистскими характеристиками чернокожих как " особой подчиненной, более звериной касты в человеческом роде", которые использовались для оправдания идеи их депортации. Это вызвало подозрение чернокожих и, в конечном счете, решительное неприятие этой схемы в 1820-х годах, как раз в то время, когда она набирала обороты среди видных белых. Помимо вопроса о сомнительных мотивах белых, к этому времени многие чернокожие по праву пришли к глубокому убеждению, что Америка - их страна, по крайней мере, в той же степени, что и чья-либо другая, и полностью отвергли идею о том, что решение расового кризиса в Америке заключается в том, чтобы они нашли себе другой дом. Один из чернокожих аболиционистов , Дэвид Уокер, чью срочную публикацию 1829 года , "Обращение к цветным гражданам мира", сравнивают с "Здравым смыслом" Томаса Пейна, говорил об афроамериканцах как об "избранном народе", только благодаря борьбе которого идеалы Америки могут быть полностью реализованы.

На самом деле уже в конце XVIII века большинство порабощенных людей в Соединенных Штатах были продуктом естественного прироста населения среди несвободных людей в Америке, то есть за счет собственного воспроизводства на американской земле, а не за счет импорта из Африки. Мало кто из людей, находившихся в рабстве, мог напрямую знать о континенте, на котором жили их предки, и, более того, никто не мог этого сделать после того, как трансатлантическая торговля была запрещена. Более того, никогда не рассматривалась идея возвращения рабов на конкретные берега, откуда прибыли их предки, а только на общую родину в Африке. Это не помешало ACS с 1822 года отправлять "добровольцев" на так называемый Перечный берег Западной Африки для переселения туда. Переселенные рабы на Перечном Берегу провозгласили независимость в 1846 году, став первой африканской республикой - Либерией, которая оставалась непризнанной Соединенными Штатами до 1862 года. К 1867 году Соединенные Штаты отправили туда около тринадцати тысяч чернокожих, многие из которых умерли от тропических болезней и антисанитарии на одном из самых дождливых участков западноафриканского побережья.