Он вывел на экран немного мутную, но все-таки хорошо различимую запись, на которой через поднятый шлагбаум периодически въезжали и выезжали машины. На видео была ночь. Время на записи показывало половину четвертого утра. Зубов слегка недоумевал, зачем они смотрят на картинку, на которой ничего не происходит, и вдруг замер. К шлагбауму подъехала знакомая ему машина – BMW с номерами Велимиры Борисовой. Шлагбаум дрогнул и поднялся.

– Ей открыли охранники? Они видели, кто сидит за рулем? – хрипло спросил Алексей.

– Нет, ночью охрана спит. Жильцы открывают шлагбаум пультами, которые у них на ключах.

– То есть она приезжала в дом Кононовых через несколько дней после смерти Волкова и у нее были ключи не только от дома, но и от въезда на территорию? Но зачем?

– Мы исходим из того, что Волкова убили сразу после исчезновения, но экспертиза не дала нам точного ответа на этот вопрос, – вздохнул Мазаев. – Может быть и так, что певца привезли на дачу Кононова и заперли там, уговорив или даже связав, а убили уже через несколько дней. Или убили сразу, а потом возвращались зачем-то на дачу. Может, хотели вывезти тело, но не смогли.

– Глупость. Какая-то несусветная глупость, – простонал Зубов.

– А с чего мы взяли, что за рулем машины Борисова? – подала голос Ниночка Шанина. В голосе звучала все та же проклятая жалость. К нему, Зубову. – Может быть, преступник взял ее машину, чтобы подставить.

– Нет, за рулем именно Борисова, – вздохнул Мазаев. Ему Зубова было жаль ничуть не меньше. – Вот смотрите.

Он щелкнул кнопками на компьютере, и изображение на экране стало крупнее. На размытой пиксельной картинке тем не менее было хорошо видно водителя BMW, точнее водительницу. Первым, что бросалось в глаза, был хвост, собранный из африканских дредов. За рулем своей машины сидела та самая Велимира, которая утверждала, что не была на этой даче с лета прошлого года.

Причастность Велимиры Борисовой сразу к двум убийствам не вызывала у следственной группы никаких сомнений. Однако непосредственно совершить эти самые убийства она точно не могла, а значит, теперь предстояло вычислить ее сообщника и найти неопровержимые улики, позволяющие отправить за решетку обоих.

Наиболее вероятным кандидатом в сообщники считался Илья Корсаков – незадавшийся жених Борисовой, ученик Савелия Волкова, один из немногих допущенных в его квартиру и к тому же имеющий ключи от дачи Клима Кононова. Все вместе это выглядело крайне подозрительно.

На разработку Корсакова бросили все основные силы. Исключение составлял лишь Зубов, из-за отношений с Велимирой разумеется. Он прорабатывал версию причастности к убийствам бизнесмена Кононова. Но его отъезд в Китай за день до совершения первого преступления подтверждался данными авиакомпании и свидетельствами людей, отправившихся в командировку вместе с Климом. И внезапная простуда дочери, из-за которой бизнесмен вернулся в Питер на две недели раньше срока, также нашла свое подтверждение у частного доктора, наблюдавшего девочку с рождения.

Похоже, что Кононов действительно говорил правду. Его запланированный отъезд использовали настоящие преступники для того, чтобы заманить Волкова на пустующую дачу, а неожиданное возвращение спутало им все карты. Если бы не оно, труп оперного певца пролежал бы там еще две недели, еще больше осложнив время определения гибели, если не сделав его полностью невозможным.

И это обстоятельство тоже работало не в пользу Велимиры Борисовой. То удивление, с которым она встретила известие, что Кононов уже в Питере, вполне можно было счесть неприятным. Другими словами, оно явно не входило в ее планы.

Зубов долго собирался ее забанить в своем телефоне, чтобы подсознательно не ждать все время звонка, но в то же время знал, что она больше никогда ему не позвонит. Это подспудное знание пришло неизвестно откуда и теперь жило в нем, наполняя отчаянием. Если она виновата, то не позвонит, потому что ее вывели на чистую воду и майор Зубов ей больше не нужен. Если не виновата (а на долю процента он все же допускал такую вероятность), то ясно, что Велимира никогда его не простит за то, что он поверил в ее виновность. Слишком гордая она, слишком независимая и самодостаточная.

Велимира Борисова, не успев стать настоящим, навсегда стала прошлым. Никакого будущего у майора Зубова в связи с этим обстоятельством не было. Что ж, ему не привыкать жить только сегодняшним днем. Вставать утром по будильнику, пить кофе, вглядываясь в серый четырехугольник окна, в котором виднеются лишь замызганный двор-колодец и кусочек свинцового осеннего неба, идти на работу – единственное, что имеет какой-то смысл.

Вечером возвращаться домой, проходя через кулинарный отдел супермаркета на Английском проспекте, съедать купленную там еду, не чувствуя ее вкуса, запивать стаканом чая или парой глотков чего покрепче и заваливаться перед телевизором, чтобы уснуть под какой-то очередной бессмысленный сериал. Без любви. Без людей. Без эмоций. Без боли. Да! Главное, чтобы без боли. К сожалению, эта часть ежедневной программы пока для него невыполнима.