Я опустилась на колени, не обращая внимания на резкую боль, когда острые грани мраморной плиты впились в кожу. Холод камня проникал сквозь платье, заставляя дрожать все тело.

— Ты знала, — мой голос звучал хрипло, непривычно тихо в этой гробовой тишине. — Ты знала о Камне, о Великом Союзе… о том, что случилось в ту ночь. — пальцы сами собой сжали медальон на шее. — Почему никогда не говорила мне? Почему оставила одну разбираться с этим?

Тишина. Такая густая, что я услышала, как капля пота упала с моего подбородка на камень. Затем — едва уловимый шелест. Не такой, как от крыс или сквозняка. Скорее… будто кто-то перевернул страницу в огромной книге где-то за гранью реальности.

— Элинор.

Я вздрогнула. Ее голос. Тот самый — с легкой хрипотцой, с той особой ноткой, с которой она пела мне колыбельные, когда я болела. Тот голос, который я не слышала уже десятки лет.

Медальон в моих пальцах вдруг стал горячим. Я сжала его так сильно, что зазубренный край впился в ладонь, оставляя на коже красные отметины.

— Мама…

Голос дрогнул, и я тут же стиснула зубы. Королевские дочери не плачут. Даже перед призраками.

— Мой сын в опасности. Камень… он меняет Викторию. Сегодня испытание, а я видела во сне…

— Сны.

Голос прервал меня, и воздух перед памятником вдруг заколебался, как поверхность воды. Затем — будто кто-то провел невидимой кистью по холсту реальности — появилась она.

Бледная. Прозрачная. Но такая родная. Ее волосы все так же были собраны в строгую королевскую косу, платье — простое, без украшений, какое она любила носить в приватные моменты. Но больше всего меня поразили глаза — такие же пронзительно-синие, какими я их помнила. И такие… печальные.

— Ты всегда видела больше других, — сказала она, и ее голос звучал одновременно и рядом, и где-то очень далеко. — Даже когда была маленькой. Видела тени за зеркалами, слышала шепот в пустых комнатах. Именно поэтому я оставила тебе ключ — ее прозрачная рука сделала жест, и медальон на моей шее вдруг вспыхнул теплым золотистым светом.

Сердце бешено заколотилось. Ключ. Не просто украшение, а что-то большее. Я посмотрела на медальон — его обычный тусклый металл теперь светился изнутри, как будто в нем заключили кусочек солнца.

Я побеждала в часовню, потому что теперь я знала, от чего этот ключ.

Священное пламя в Часовне Предков плясало передо мной, его синие языки лизали древний каменный очаг с неестественной живостью. Оно горело не так, как обычный огонь, не желто-красными всполохами, а холодным, почти аквамариновым сиянием, которое отбрасывало на стены мерцающие блики, словно подводные миражи. Воздух над пламенем дрожал, искривляясь, как раскалённый в летний зной.

Я стояла в нескольких шагах от очага, разглядывая медальон в дрожащем свете. Теперь, когда я знала правду, он казался мне чужим и одновременно бесконечно родным. На его поверхности, обычно гладкой и тусклой, проступали едва заметные узоры, те самые три спирали, что украшали мамин памятник. Они слабо светились, будто отвечая зову пламени.

— Это не просто подарок. — прошептала я, ощущая, как металл теплеет в моей ладони. — Это ключ. Часть той же силы.

Я сжала медальон в кулаке, ощущая, как его острые грани впиваются в кожу, и сделала шаг вперед.

— Покажи мне правду, — попросила я и разжала пальцы.

Медальон упал в пламя с тихим звоном, будто стеклянный колокольчик. На мгновение ничего не произошло. Затем… Огонь взметнулся к сводам часовни, вытянувшись в узкую, почти двухметровую колонну. Его цвет сменился с синего, на ослепительно белый, и в этом свете я увидела прошлое.

Зал, который я узнала, тронный зал нашего замка, но… другой. Более величественный. Более живой. В нём стояли они, десятки ведьм в плащах из звёздной ткани и драконов в человеческом облике, но с чешуёй, проглядывающей на запястьях и шеях. В центре королева Амари, её скипетр с Камнем сиял в такт словам клятвы. И рядом с ней золотой дракон, склонивший голову. Их руки соединились, и между пальцами вспыхнули нити магии, золотые и фиолетовые, сплетающиеся в единый узор.

Затем — тень. Чёрный дракон, его когти в спину Амари. Кровь, смешанная с магией, падающая на камень. Первый Страж, поднимающийся из кровавой лужи.

А затем я увидела настоящее…

Виктория и Марк стоят перед Котлом Испытаний на главной площади. Их запястья связаны серебряным шнуром, древним символом союза. Но я вижу то, чего не видят другие: фиолетовые прожилки под кожей Виктории, её глаза, в которых всё чаще вспыхивает чужеродный свет. Марк сжимает её руку — он ещё не знает, но чувствует. Совет вокруг них — десятки лиц, застывших в ожидании. Страх. Надежда. Недоверие.

Будущее…

Два пути расходились, как реки во время половодья.

Первый — пепел. Пустота. Виктория, но уже не совсем она, стоит на руинах башни, Камень в её руке пульсирует, высасывая жизнь из всего вокруг. Нет Совета. Нет драконов. Нет… меня и Марка.

Второй — хрупкий, дрожащий, как первый утренний иней на стекле. Виктория и Марк стоят спиной к спине, окружённые врагами, но их магия… Она другая. Золото и фиолетовый не борются, они дополняют друг друга. И там, в тени колонн, стою я, с мечом в руках, на их стороне.