— Говори, — кивнул Мстислав.

— И госпожи Вишневской, — с тонкостью, которая была достойна хирургической нити, продолжил он. — В остальном, ничего подозрительного. Я считаю, что пора уже заняться допросом Петра, если вы не против.

— Ты прав, — задумчиво согласился Мстислав.

— Вы что-то нашли? — нетерпеливо влез Ииро.

Вяземский окончательно пришёл в себя, решив отложить дальнейшие размышления — прежде ещё следовало допросить парня — и злорадно оскалился.

— Может быть, что-то и нашёл, но из-за того, что вы всё утро подражаете нянечкам, об этом я сообщу только после того, как вы обретёте вновь здравомыслие и перестанете трястись за меня.

Он ожидал, что утаивание всколыхнёт в парнях протест или хотя бы негодование, но те снова переглянулись и демонстративно пожали плечами, как бы говоря, что им не больно-то и хотелось.

— Да вы издеваетесь! — рявкнул Мстислав, а затем громко начал брюзжать. — Где было это ваше единодушие, когда вы пол жизни друг другу глотку пытались перегрызть?

— Ты помнишь, — широко улыбнулся Линнель, насмешливо оглядывая своих собратьев. — Я вот тоже никак не могу забыть.

— Ты то сверху наблюдал, пытаясь заклевать их, а меня клювом заколоть, и обзор у тебя всегда был лучше — как тут забудешь, — нарочито недовольно проворчал Раймо. — Это мне приходилось по норам прятаться до тех пор, пока вожак не находил.

— Только вот не надо о том, кто больше страдал! — возмутился Ииро. — Между прочим, из-за вас двоих я всегда оставался один на один с этим громилой! — Он ткнул пальцем в невозмутимого Эрно, который картинно поправил очки и усмехнулся.

— Если бы ты не пытался меня сожрать, то я бы, может, и помог, — мечтательно зажмурившись, напомнил ему Линнель, а затем расхохотался.

К нему присоединились остальные, продолжая вспоминать многочисленные забавные случаи.

Вяземским с улыбкой за ними наблюдал, вспоминая о том, что было двадцать лет назад. Тогда Мстиславу, который еле пережил, благодаря отцу и собственному упрямству, обращение, а затем научился его контролировать, кинули четверых щенков, чей возраст начинался с восьмилетнего, а заканчивался шестилетним. Эрно был среди них самый старший, потом шёл Ииро, которому было семь, а следом Линнель и Раймо. Эрно и Ииро обратились в один год, и первый никак не мог себе до сих пор простить, что у него не вышло раньше. В большей степени из-за отца, который всю жизнь его этим попрекал.

Оборотни, что в их селе, что в соседних, раньше переживали обращение редко, а если их рождалось больше одного, то они чувствовали конкуренцию и порой пытались перегрызть друг другу глотки. С его парнями было то же самое, поэтому ему пришлось неотлучно быть рядом с ними начиная с первого оборота — обучая, объясняя, терпя укусы и царапины, а порой и специально подставляя свои конечности для того, чтобы не пострадал кто-то из младших. Он провёл с ними три долгих года, а в восемнадцать уехал учиться по настоянию отца, который обещал проследить за его щенками.

Мстислав вернулся спустя три года, когда стало известно, что его родители скоро испустят дух, и забрал их обратно себе. Он тогда боялся, что они не простят его отлучку, так как знал, насколько они все были к нему привязаны, но со временем они сумели это сделать, а он больше их не покидал.

— Поэтому мы и не оставим тебя, вожак, — твёрдым, не терпящим возражения тоном произнёс Эрно, прерывая его размышления, которые они все без труда смогли угадать.

Вяземский посмотрел на них — на него уставилось четыре пары серьёзных взглядов.

Он усмехнулся, стараясь не выдать, как сначала стало больно и тяжело на сердце, а затем легко и горячо.

— Я вам всё равно ничего не скажу, — насмешливо подчеркнул он, на что те только пожали плечами.

Затем добавил уже более серьёзно:

— Пора допросить Петра и переходить к более решительным действиям в расследовании. Пусть мы и немного продвинулись, когда выяснили, что убитых опаивали, но это скорее плохо, чем хорошо. Мне не нравится то, чем могут оказаться эти убийства. Ииро, тебя я попрошу снова сходить к судмедэксперту, расскажи ему о том, что стало известно нам, и уточни, не узнал ли он что-то новое, обследовав труп девушки.

— Хорошо, — без особого энтузиазма согласился тот.

— И, кстати, раз вы мне ничего не сказали, значит, Александру в ночь убийства никто не видел? — уточнил он, а, получив отрицательный ответ, который и ожидал, тут же распорядился. — А вы трое ждите в участке. Я один схожу за Петром и приведу его туда.

На него неодобрительно поглядели, и Вяземский сурово предупредил:

— Не злите меня!

Ситуация не изменилась, и он всё-таки сдался:

— Пусть Линнель пойдёт со мной.

— Почему он? — ревниво вопросил Эрно, собственнически глядя на вожака.

Раймо тоже насупился, но молча.

— Потому что он любит меня больше! — с детским хвастовством воскликнул Линнель, вставая рядом с Вяземским.

Тот закатил глаза и спокойно пояснил:

— Ты же знаешь, как семья Чацкого относится к тем, кто выделяется. Вы с Ииро уже успели отличиться за последнюю неделю, а Линнель и Раймо нет, но если я возьму с собой Раймо, а вас с Линнелем отправлю одних в участок, то вы обязательно что-то натворите.