Они все улыбнулись в ответ.

Воодушевленный, я подошел к ним поближе. «Английский? Говорите по-английски?»

Они улыбнулись ещё шире, кивнули и ничего не сказали. Я подумал, что пора начать расспрашивать о Салкике. Я хотел, чтобы как можно больше людей узнали, что мы его ищем. Если повезёт, заработает «лесной телеграф». Он либо убежит в укрытие, либо, проявив любопытство, придёт на поиски.

«Господин Салкич? Вы его знаете? Рамзи Салкич?»

Они посмотрели друг на друга и хмыкнули, а затем просто улыбнулись и снова кивнули.

Я предпринял еще одну попытку, но получил точно такой же ответ.

Я пожал плечами, поблагодарил их и пошёл обратно вместе с Джерри. Мы надели обувь и вышли.

«Ты хорошо справился, да?» По крайней мере, Джерри это показалось забавным.

«Ну, тогда пойдём в магазин. Посмотрим, справишься ли ты лучше».

Оказалось, что это был всего лишь стол, заваленный беспорядочно разбросанными книгами, кассетами и прочей религиозной ерундой. Возможно, именно здесь водитель микроавтобуса аэропорта купил свою коллекцию лучших хитов. За витриной стоял парень с седой бородой, в чёрной майке поверх белой рубашки, застёгнутой до самого горла. Он улыбнулся мне, и я улыбнулся в ответ.

Джерри попытал счастья. «Говоришь по-английски?»

Он выглядел почти обиженным. «Конечно!»

«Я ищу Рамзи Салкича. Нам сказали, что он молится здесь. Не знаете, где его можно найти?»

Он даже не дал времени, чтобы имя дошло до него. «Нет, нет. Я никогда не слышал этого имени. Как он выглядит?»

«В том-то и дело, что мы на самом деле не знаем».

Он развел руками ладонями вверх. «Тогда мне жаль».

«Неважно, большое спасибо».

Когда мы вышли из мечети, по небу плыли тёмные тучи, и стало заметно холоднее. «У нас тридцать пять до Зухра». Я сунул ему под нос свой Baby-G. «Давай выпьем по чашке. Нечего тут торчать».

Мы покинули святилище двора и вернулись в суету улиц. Парень в светоотражающем жилете держал толстый шланг над засорившимся люком, пока его грузовик шумно сосал. Пэдди, очевидно, ещё не успел разобраться с канализацией. Вероятно, это не было его приоритетом, потому что, судя по вафле на боку, эта машина для уборки мусора была подарком от Немецкого Красного Креста. Я подумал, не иронизируют ли они.

72

Кафе были повсюду, и каждое из них было рассадником рака лёгких. Боснийцы дымили как паровозы. В прошлый раз, когда я был здесь, ходила такая шутка: если сербы тебя не прикончат, то дрины это сделают непременно. Техника безопасности здесь, вероятно, работала наоборот, как и во многом другом. Если бы они узнали, что у тебя есть вытяжка или запрет на курение, тебя бы, скорее всего, закрыли.

Мы зашли в один из них, где было много стекла и хрома, пронизывая никотиновую завесу. Мы сели и заказали пару капучино. Если бы не дым, мы бы словно оказались в Лондоне или Нью-Йорке. Спектр был тот же: от подростков, потягивающих горячий шоколад и одержимо проверяющих сообщения, до стариков, которые в одиночку пытаются заварить маленькую чашку кофе на всю жизнь.

Наконец, напиток появился как раз в тот момент, когда по крышам разнесся азан, призыв к молитве. Многие посетители встали и направились к кассе. Мы встали в очередь, пытаясь осушить горячее, прежде чем пройти тридцать метров обратно до мечети.

Мы прошли через кованые ворота, мимо мужчин и женщин, выстроившихся в отдельных, отведённых для них зонах. Маленькие дети сновали туда-сюда между ног мужчин средних лет в деловых костюмах. Подростки стояли и болтали с бабушками.

Довольно много ребят уже лежали на ковриках у автокиоска снаружи, заранее совершая молитвы. Мы с Джерри смешались с остальной толпой, улыбаясь всем, кто стоял в очереди в туалет, чтобы совершить тахару, очищение. Мыться в мечети не обязательно: это можно было сделать заранее. Некоторые просто болтали, пока их дети резвились. Я решил, что нам стоит разделиться, чтобы охватить больше пространства.

Большинство людей, которых я спрашивал о Салкике, отвечали немного по-английски и широко улыбались, но не могли – или не хотели – мне помочь. Джерри работал с другой частью толпы метрах в пятнадцати от меня. Он выглядел как неудачная копия инспектора Клузо, да и я, наверное, тоже. Я поймал его взгляд и покачал головой. Он сделал то же самое.

Продавец Корана стоял у своего магазина, с надеждой наблюдая за толпой. Возможно, он предвкушал сегодня большой ажиотаж на свои религиозные товары. Потом я присмотрелся к нему внимательнее и понял, что он на самом деле изучает лица. Он кого-то искал.

Я решил пойти на риск. Остановил молодого парня в чёрном кожаном пальто. Когда я спросил его, может ли он мне помочь, он ответил на очень хорошем английском.

«Я ищу священнослужителя по имени Хасан Нуханович. Знаете ли вы, в какую мечеть он ходит? В эту?»

Его улыбка померкла, а взгляд опустился, когда он прошаркал мимо меня. «Нет, я не знаю. Извините. Извините».

Джерри уже был около туалетов, и я направился к нему, спрашивая на ходу. Следующим, к кому я обратился, был бизнесмен в деловом костюме и с портфелем в руках, выглядевший так, будто только что вышел из страховой компании. «Я ищу святого человека, Хасана Нухановича. Вы…?» Не успел я договорить, как он ушёл, не ответив.