Первого марта в Екатеринбурге редко наступает весна. Слава Богу, если выглянет солнце, утихнет ветер и упадут морозы. Именно такой день, временного перемирия зимы с весной, выдался, когда Аида своим ключом открыла ворота особняка на Волгоградской.

Она прошла по всем этажам, заглянула в каждую комнату. Дом ей показался мрачным, несмотря на яркий, солнечный день, и совсем необитаемым. Все, что произошло здесь полгода назад, казалось, было не с ней, а с какой-то другой девушкой, из кинофильма или из книги.

Татьяна могла перебраться в одну из своих квартир, но чутье подсказывало Аиде, что подругу следует искать в Сысерти, и она, не раздумывая долго, взяла такси.

Наталья Капитоновна встретила ее с распростертыми объятьями.

— Вылечилась, дочка? Ах, какая молодец! Я сразу сказала: «Аидочка и без ног? Такого не может быть!» Говорила я Пете, зачем этого узкоглазого в дом привел?

Оказывается, бабка, узнав о трагедии в доме Сперанского, решила, что беда приключилась с Танюхой, и бросилась в город, спасать внучку. Но Танюху в самом деле надо было спасать. Наталья Капитоновна нашла ее в непотребном виде, в спальне отца, среди груды пустых бутылок. Долго не могла привести ее в чувства, провела в особняке целую ночь, «кошмарную ночь», а наутро увезла внучку в Сысерть.

— Неделю держалась. Правда, ходила как в воду опущенная. А вчера че учудила? Раскопала мою заначку «кедровки» и все подчистую выдула! До сих пор спит, проснуться не может! Полюбуйся!

С этими словами она ввела Аиду в спальню, где стоял тяжелый перегарный дух.

Татьяна продрала глаза, зевнула, уселась на кровать, начала что-то ворчать себе под нос и вдруг онемела. Переводила взгляд с бабушки на подругу и обратно, будто никого не узнавала, а потом шепотом спросила:

— Аидка, ты мне снишься?..

В Таиланде они провели полмесяца. Кроме разнообразных увеселительных мероприятий целью поездки были храмы и монастыри. Но больше всего впечатлял не грандиозный Ваткрагло, главный храм страны, со своим золотым, изумруднооким Буддой, а древняя столица Сиама Аютая. Она похожа на город мертвых. Падающие башни полуразрушенных храмов, пятидесятиметровые Будды, поросшие мхом. Татьяна уселась в стопах одного из них и заявила:

— Все. Никуда больше не поеду, не пойду. Останусь здесь навечно. Здесь, наверно, бродит дух моего отца. Он мне часто рассказывал про этот город.

Аида устроилась рядом и закурила. Она подумала, что совсем бы ей не хотелось встретиться с духом Патрикеева, а также с другими, отправленными ею за последние полгода на тот свет. Мысль эта позабавила ее, и она бы последовала примеру Татьяны, которая уже во всю медитировала, но тут она услышала плач грудного ребенка. Он плакал в самой утробе позеленевшего Будды…

Тайская кухня им нравилась не меньше китайской. В ресторанах они изощрялись, каждая на свой лад, заказывая самые экзотические блюда.

— Странно. Я думала, что после всего случившегося тебя ничем не заманишь в ресторан.

— А кушать-то охота! — смеялась над Таниной наивностью Аида.

— Как ты считаешь, зачем Хуан Жэнь пошел на это? — Она впервые задала вопрос о своем любимом поваре. — Почему он нас с отцом не отравил? Конечно, дядя Семен мог достать кого угодно, но зачем же так?

— Наверно, ему заплатили, — высказала предположение Аида. — У Семена было много врагов.

Она подозвала официанта и попросила его раздобыть сигару.

— Господи, ты уже по-ихнему заговорила! — восторгалась Татьяна. — Просто отпад! Только на фига? Они понимают по-английски.

— Это мое хобби, — призналась девушка. — Великий полиглот прошлого века Генрих Шлиман тратил на изучение нового языка в среднем шесть недель, а мне достаточно трех. Правда, я не трачу времени на грамматику. Слушаю музыку, постигаю суть, а потом воспроизвожу.

— Клево! Мне бы так!

— И что дальше?

— Я бы устроилась переводчицей в какую-нибудь фирму.

— Ты хочешь работать?

В интонации, с которой Аида задала вопрос, присутствовала презрительная нотка.

— Не то чтобы очень, — смутилась Татьяна, — но лучше что-то делать, чем… Вот, например, мы с тобой путешествуем, и мне ни разу не захотелось напиться…

Она напилась в последний день. Убежала из номера гостиницы, когда Аида спала, сдала чемодан в камеру хранения и пустилась во все тяжкие. Аида, проснувшись, решила, что подруга вернулась в Аютаю, дабы встретиться с духом своего папаши.