— Я. Сейчас выведу тебя отсюда.

Замок на двери камеры был магическим, но после разрушения купола его защита ослабла. Иван сломал его одним мощным усилием воли.

— Как ты сюда попал? — спросила Майя, выбегая из камеры.

— Долгая история. Где Ольга Андреевна?

— В соседней камере. Ваня, они ее пытали! Дзержинский применял магию принуждения!

Иван сжал кулаки от ярости, но сейчас было не время для мести. Сначала нужно спасти пленников.

Ольга Андреевна лежала на койке без сознания. Иван осторожно поднял ее на руки — женщина казалась легкой, как пушинка.

— Она жива? — испугалась Майя.

— Жива, но слаба. Нужно скорее выбираться отсюда.

Они направились к выходу из тюремного блока. Ольга Андреевна оставалась без сознания, Майя с трудом держалась на ногах после дней заключения.

— А план побега есть? — спросила Майя.

— Тем же путем, которым пришел. Через тайный тоннель.

— А если нас поймают?

— Не поймают. Стражники спят, а купол разрушен.

Они добрались до железной двери и вышли в тоннель. Иван нес Ольгу Андреевну на руках, Майя шла рядом, опираясь на стену.

— Как дела в деревне? — спросила она. — Что случилось после моего ареста?

Иван рассказал о нападении Дзержинского, о своем бегстве в лес, о встрече с магическими существами. Майя слушала с ужасом и восхищением.

— Значит, теперь у нас есть армия? — спросила она.

— Скорее союзники. Но это уже немало.

Они вышли из тоннеля на площадь перед дворцом. Ефим Кузьмич и Прокоп Семеныч ждали их у входа.

— Нашел друзей? — спросил Ефим Кузьмич.

— Нашел. Спасибо за помощь.

— Что теперь будешь делать? — поинтересовался Прокоп Семеныч.

Иван посмотрел на разрушенный купол, на спящих стражников, на открытые двери дворца.

— Теперь начинается настоящая борьба, — сказал он. — Дзержинский понял, что мы больше не прячемся. Значит, пора переходить к открытым действиям.

— Мы с тобой, — сказал Ефим Кузьмич. — Сто лет мы служили тирании поневоле. Теперь послужим свободе добровольно.

— И мы поможем связаться с другими свободными волшебниками, — добавил Прокоп Семеныч. — Нас больше, чем думает Дзержинский.

Ольга Андреевна слабо пошевелилась на руках у Ивана и открыла глаза.

— Мы… мы свободны? — прошептала она.

— Свободны, — подтвердил Иван. — И теперь освободим всех остальных.

Майя взяла его за руку.

— Что дальше?

— Дальше мы идем к людям. Показываем им, что власть Дзержинского можно сломать. Что магический купол над их жизнями тоже можно разрушить.

Иван посмотрел на рассветное небо над Ленинградом. Где-то там летали драконы, готовые прийти на помощь. Где-то в лесах собирались лешие и домовые. Где-то в реках и озерах русалки и водяные готовились к борьбе.

Революция началась. И на этот раз она будет не такой, как все предыдущие. На этот раз за свободу будут бороться не только люди, но и все живые существа этого мира.

— Прав был дедушка, — тихо сказал Иван, сжимая медальон на груди. — Настоящий коммунизм не строится силой. Он рождается из желания людей быть свободными и счастливыми.

— И этот день уже близко, — добавила Майя.

Они направились прочь от дворца, готовые начать новую главу в истории мира победившего коммунизма. Главу, которая должна была стать последней для тирании и первой для настоящей свободы.

Но не успели они отойти и на сотню метров от дворца, как площадь начала наполняться людьми. Из-за статуй, из переулков, из подземных ходов появлялись фигуры — знакомые и незнакомые.

Первым Иван увидел Громова. Председатель колхоза шел во главе группы крестьян из Медвежьего угла. Все они несли охотничьи ружья и самодельное оружие.

— Иван Семенович! — обрадовался Иван. — Как вы сюда попали?

— Домовые передали весточку, — коротко ответил Громов. — Сказали, решающая битва начинается. Мы не могли остаться в стороне.

За крестьянами показались другие группы. Иван узнал нескольких рабочих с завода, где собирался работать. Их вел директор Петров, которого он встречал в цехах.

— И вы тоже? — удивился Иван.

— А как же! — Петров сплюнул в сторону дворца. — Надоело жить в страхе. Пора показать этим чекистам, что народ еще не сломлен.

Из другого переулка вышла группа студентов во главе с молодой женщиной в очках.

— Профессор Лебедева, — тихо сказала Ольга Андреевна, которая к тому времени немного пришла в себя. — Думала, ее давно расстреляли.