— Да, — кивнул Максим. — Нужно исцелить разделение. Воссоединить то, что было разорвано на части.

— Но знаешь ли ты цену? — спросил советник из звездного света. — Понимаешь ли, что произойдет, когда барьеры падут?

— Мир изменится, — ответил Максим. — Навсегда.

— Не просто изменится, — покачала головой Серафина. — Он станет чем-то совершенно новым. Как мы, — она обвела рукой членов Совета. — Мы были людьми, эльфами, гномами… пока не приняли изменения. Не все смогли пережить трансформацию.

— Вы хотите сказать…

— Что воссоединение магии затронет всех, — закончила она. — Каждое живое существо в Арханоре будет вынуждено измениться или погибнуть. Вот почему Совет магов так отчаянно сопротивляется — они знают, что старому миру не будет места в новом порядке.

В зале повисла тяжелая тишина. Максим посмотрел на своих спутников — на их лицах читалось понимание важности момента.

— Есть кое-что еще, что ты должен увидеть, — сказала Серафина, поднимаясь с трона. — Нечто, что поможет тебе понять масштаб того, что грядет.

Она подошла к центру зала и коснулась символа единства на полу. Камень задрожал, и в центре круга открылся проход, ведущий куда-то вниз.

— Следуй за мной, странник, — позвала она. — И ты тоже, маг, — она кивнула Элрену. — Твои знания пригодятся. Остальным лучше остаться здесь.

Лайа шагнула вперед, явно намереваясь возразить, но Максим остановил её:

— Все в порядке. Я чувствую… это место безопасно. Для нас.

Охотница неохотно кивнула, но её рука все равно легла на лук. Киарра и Миара тоже заняли позиции, готовые к любым неожиданностям.

Максим и Элрен последовали за Серафиной вниз по спиральной лестнице, которая, казалось, была вырезана прямо в живом кристалле. Чем глубже они спускались, тем сильнее пульсировал осколок Кристалла Равновесия в руках Максима.

— Что там внизу? — спросил он, когда они миновали, казалось, сотую ступеньку.

— Сердце Талмира, — ответила Серафина. — И ключ к пониманию того, что ждет весь Арханор.

Лестница закончилась у массивных дверей, покрытых настолько древними символами, что даже Элрен не смог их прочесть. Серафина просто коснулась их, и они растаяли подобно утреннему туману.

За ними открылась пещера, при виде которой у обоих мужчин перехватило дыхание.

Пещера была огромной — её своды терялись где-то во тьме. Но главным здесь был не размер, а то, что заполняло пространство. Десятки, сотни кристаллических коконов парили в воздухе, каждый размером с человека. Внутри них клубился свет, и в этом сиянии можно было различить смутные силуэты.

— Что это? — выдохнул Максим, чувствуя, как метка пульсирует все сильнее в ответ на присутствие стольких источников силы.

— Будущее, — ответила Серафина. — Или, возможно, прошлое. Здесь хранятся те, кто решил подготовиться к грядущим изменениям… добровольно.

Она подвела их к ближайшему кокону. Внутри было видно фигуру молодой женщины, чье тело медленно трансформировалось — кожа становилась похожей на кристалл, волосы превращались в живой свет.

— Она… жива? — спросил Элрен, завороженно глядя на процесс преображения.

— И да, и нет, — Серафина коснулась поверхности кокона. — Они существуют между состояниями, готовясь к моменту, когда магия воссоединится. Тогда они станут первыми представителями нового Арханора.

Они двинулись дальше между парящими коконами. В каждом происходило что-то своё — кто-то становился похожим на существо из чистой энергии, кто-то обретал черты стихийных духов, кто-то превращался во что-то совершенно непостижимое.

— Сколько их здесь? — спросил Максим.

— Тысячи, — ответила Серафина. — И это только в Талмире. Есть другие города, другие убежища… Многие готовятся к переменам.

— Но почему вы показываете это нам?

Серафина остановилась у особенно большого кокона, внутри которого клубилась тьма, пронизанная нитями света:

— Потому что ты должен понять масштаб своей задачи, странник. Когда ты достигнешь крепости темного властелина, когда встанешь перед главным Кристаллом Равновесия… от твоих действий будет зависеть не просто исцеление магии. Ты будешь решать судьбу каждого существа в Арханоре.

— Это… это слишком большая ответственность, — пробормотал Максим, чувствуя, как тяжесть осознания давит на плечи.

— Возможно, — кивнула она. — Но древняя магия выбрала именно тебя. Потому что ты способен видеть суть вещей. Видеть возможность изменений не как разрушение, а как… преображение.