— Да, могу, только зачем? — недоумевает женщина.

— Скоро сами всё поймёте, — киваю Глебу, готовясь к перемещению. — Приступайте немедленно.

Лариса Ивановна прижимает пальцы к вискам, концентрируясь.

Секунду спустя окидывает нас взглядом — и на её месте оказывается золотистая ящерка в платье кирпично-красного цвета. Смотрю на свои чешуйчатые, зелёные, как у якула, лапы и киваю Скороходову, обернувшемуся жёлтым рептилоидом:

— Поехали, — хватаю Ларису Ивановну за лапки. — Главное — постарайтесь удачно приземлиться.

— Какие у вас, однако, специфичные вкусы, — фыркает иллюзионистка, явно превратно меня понимая. — Никогда бы не подумала, что вы…

— Под ноги смотрите! — рывком притягиваю госпожу Брукс к себе и, обхватив её за талию, прыгаю в разверзшийся перед нами портал.

Секунда полёта сквозь черноту — и под ногами открывается выход, сквозь который видна мостовая перед дворцом.

Успеваю сгруппироваться, чтобы не отбить ноги и подхватить над землёй непривычную к таким полётам попутчицу.

— Могли бы и предупредить, — рвано выдыхает она мне в ухо, — что в эту щель войти решили. Я бы лучше подготовилась…

— В следующий раз — обязательно предупрежу, — едва успеваю разогнуться, как из-за угла здания раздаётся жуткий рёв и чьи-то крики. — А теперь — скорее туда. Глеб нас скоро догонит.

С разбегу минуем поворот, выскакивая прямо ко входу во дворец.

Точно в этот момент перед нами по воздуху проносится тело ящера и с хрустом приземляется в кусты живой изгороди. Судя по ругани бедолаги, сломались всё же ветки, а не кости.

Голова летуна показывается над кустами — да это же Гаррис собственной персоной!

— Бегите отсюда! — кричит он нам. — На дворец старейшин напали, здесь находиться слишком опасно!

— А ну стоять, не двигаться! — гаркают со ступеней сверху.

О, а вот и наш трёхрогий знакомый! Тот самый, что стены перегаром плавит. Сжимает в огромных лапищах копьё Гарриса, которое в сравнении с огромной тушей супостата выглядит стрелой от лука.

— Нам бы тоже ящерку, чтобы не скучно было, — окидывает он сальным взглядом мою спутницу. — Караулить-то и по одному можно — смахнуться ровни тут всё равно нету.

— Главный ваш где? Я с ним говорить хочу! — Лариса Ивановна неожиданно перехватывает инициативу. — У меня важное поручение от старейшин!

— Он и так уже с одной беседует, — ухмыляется трёхрогий. Гаррис при этом выглядит таким несчастным, что сразу становится понятно, с какой именно. — Но можешь пока рассказать всё нам, атаману обязательно передадим.

Из-за плеча болтливого бандюгана появляется его однорукий подельник. Ну как однорукий — на обрубке уже проступают очертания маленькой копии отсечённой лапы.

Великий Рандом, эти уроды ещё и регенерируют? Сколь щедры твои дары сегодня, не успеваю отбиваться…

— Чё ты тут лясы точишь, Толян? — взрыкивает ампутант. — Этих двух в расход, а бабу — внутрь. Ни разу ещё с ящеркой не кувыркался…

Глаза Васькиных прихвостней жадно шарят по телу золотистой ящерки. Ещё мгновение — и они перейдут от слов к делу.

— Снимай! — кровь стучит в висках, рука, замаскированная под чешуйчатую лапу, сжимается до боли. — Пора им тут всем показать!

Догадливая женщина понимает мою команду правильно.

Щелчок пальцами когтистой лапки — и иллюзия рассеивается туманом, являя изумлённым бандюганам крайне недоброе лицо Ларисы Ивановны.

— Что, уроды кривоудые, не ждали? — звонко интересуется она.

Сверху что-то грохочет, и с крыши на ступени ухает кусок каменной кладки в несколько пудов весом.

Мутанты испуганно сигают назад — а иллюзорные камни тут же развеиваются, являя трёхрогому Толяну раззявленную пасть «Зубастой жилы». Которая тут же вцепляется в правую ноздрю всеми клыками разом!

Бандит взвывает, отшатываясь назад, и толкает обрубком хвоста подельника, блокируя тому проход наружу.

Тот пытается удержаться на лапах, но безуспешно — шлёпается на задницу, напарываясь на собственный хвостовой шип. Вой становится синхронным.

— Фальшивите, на тон выше надо! — дёргаю хлыст назад изо всей силы, выдирая из морды мутанта изрядный кусок.

Левой рукой с трудом выхватываю из кобуры Выжигатель и дважды стреляю в упавшего. Но по глазам трёхрогого понимаю — сейчас дыхнёт!