Шрифт:
— В кусты! — кричу Ларисе Ивановне, отталкивая её за живую изгородь, где совсем недавно барахтался Гаррис. Сейчас бывшего старейшину не видно.
Оно и к лучшему.
Струя пламени накрывает мостовую точно в том месте, где мы были полсекунды назад. Да этот урод здесь сейчас всё спалит!
— Разжигать костры возле административных построек запрещается! — разносится по площади знакомый голос. — Нарушители будут наказаны по всей строгости закона.
Ага! Напарник явил себя, заняв удобную позицию. Сейчас кому-то не поздоровится!
Бам! Кинетический болт, выпущенный Глебом из «Влады-Весты», молнией мелькает в воздухе, влетая точно в повреждённую ноздрю трёхрогого Толяна. Его башка откидывается назад, выплёвывая последнюю струйку пламени вертикально вверх — и исторгает наружу фонтан чёрной крови.
Труп поверженного мутанта падает на подельника, заставляя того отплёвываться от текущей изо всех отверстий скользкой жижи.
— Дегенерата кусок! — воет он снизу. — Толян, баран ты тупорогий, всё изговнял!
— Кирилл Викторович, я всё понимаю, — раздаётся откуда-то из-под меня деловитый женский голос, — но сейчас обстановка не располагает к такой близости. Вам помочь встать или сами справитесь?
— Извините, увлекся зрелищем, — откатываюсь в сторону, с трудом поднимаясь на ноги среди торчащих в разные стороны веток.
Подаю женщине руку, но она встаёт без моей помощи. Пожимаю плечами и обращаюсь к напарнику:
— Один-один, Глеб, пока ничья.
— Я со вторым помогал Слепнёвым, так что моих полтора, — громко дуется тот из укрытия. — У меня с подсчётом не забалуешь.
— Экий ты дотошный, — упрекаю шутливо. — Мог бы и уступить по знакомству.
— Дружба дружбой, а счёты врозь, — солидно отзывается портальщик.
— Урррою, гады! — разносится по всей улице утробный рык оставшегося мутанта.
Удачно извернувшись, он спихивает лапами с себя мёртвое тело подельника и поднимается, оперевшись на хвост.
— Не будете ли вы так любезны, что сдадитесь прямо здесь, уважаемый? — кричу бандиту, выбираясь из кустов. — Не усложняйте нам жизнь сверх меры — и так троих ваших уже закапывать!
Вместо ответа шипохвостый с размаху впивается в грудь мёртвого мутанта когтистой лапой, вворачивая её глубоко в тушу. Одним мощным движением он вырывает какую-то требуху изнутри — и закидывает себе в рот, тут же проглатывая.
По глазам бьёт такой яркий свет, что приходится заслонить их руками.
Слышу, как ругается, стреляя наугад Скороходов. Лариса Ивановна, едва поднявшись на ноги, отшатывается, вцепляясь в мою куртку, чтобы не упасть — да так и утыкается в живот лицом, спасаясь от ослепления.
— Он сожрал его сердце! — якул удивительно вовремя появляется рядом, глядя на свет немигающим взором. — Теперь изменяется, поглотив его силу!
Внезапно чёткость зрения возвращается — и лучше бы мне этого никогда не видеть.
На ступенях дворца старейшин теперь сидит тварь раза в полтора выше предыдущей. И в сотню раз злее, разумеется.
У неё всё тот же шипастый хвост, только колючек стало больше. А над скалящейся башкой вздымается капюшон, как у поверженного собрата.
И, самое неприятное, — у неё полный комплект конечностей. А ещё — ни единой царапины на теле.
Яков, давай мы тоже так научимся, а?
— Всех вас, с-суки, нахер-р поубиваю! — ревёт психанувший гигант.
И, оттолкнувшись от крошащихся под его лапами ступеней, бросается прямо на меня, скованного вцепившейся в куртку Ларисой Ивановной!
Глава 31
Времени на хоть какой-то план нет.
А потому делаю первое, что приходит в голову: не заботясь о приличиях, подхватываю иллюзионистку левой рукой поперёк туловища.
Лариса Ивановна матерно возмущается на пределе возможностей голосовых связок, но я не слушаю. «Зубастая жила» выстреливает из руки, вцепляясь в кончик шипастого хвоста мутанта.
Тот как раз заносил его, чтобы рассечь нас надвое.
Но вместо этого сдёргивает с места, отправляя в полёт по широкой дуге в сторону входа во дворец.
Чудом разминувшись с каменной кладкой стены, два плохо приспособленных к полёту тела влетают точно в дверной проём.
Перед глазами всё крутится и мелькает, поэтому крепче стискиваю орущую девушку левой рукой, почти наугад выстреливая хлыст в проносящуюся мимо колонну.
«Жила» опутывает её — и нас закручивает, впечатывая меня подошвами в пол. Упираюсь, тормозя изо всех сил. Но боком врезаюсь в какой-то стол — и хлыст пропадает из рук.
Контролируемое падение окончательно превращается в беспорядочное кувыркание, разом обрывающееся внутри огромной шкафообразной конструкции, наполненной какими-то тряпками.