Я узнала негромкий голос лекаря, но открывать глаза не торопилась.

— Церемония утром. И звероуст обязана там появиться на собственных ногах. Мне всё равно, как ты это сделаешь, — прилетело в ответ раздражённо.

Воздух всколыхнулся от резкого движения, и разговор умолк.

— Вам нужно открыть глаза, досточтимая. Так я смогу точнее оценить ваше состояние, — чуть помолчав, невозмутимо произнёс лекарь. — Ан талайат нас покинула, — добавил он тише.

Я зашевелилась, разлепила свинцовые веки.

— Почему? — сиплый голос совсем не хотел слушаться.

Зхар`ат пожал плечами.

— Ультрин махтэри лично контролирует проведение торжеств. Думаю, она очень занята, — он бережно отодвинул нижнее веко, оценивая состояние склеры. Покивал со знанием дела, поместил ладонь в район солнечного сплетения и сосредоточенно замолчал.

— Ты прекрасно понял, о чём я. Не притворяйся.

В дальнем углу комнаты завозились. Лекарь зыркнул в сторону шума и поджал губы.

Я нашла взглядом малолетнего слугу, чтобы кивком отправить за дверь.

— Мудрое решение. Мальчику в его возрасте не полезно много знать.

— Так почему, Зхар`ат? Я не дам увильнуть тебе от темы, — смяла слабой рукой край его одежды.

Дроу хмыкнул, и хмуро отвернулся.

— Потому что заслужил своё право на почётную смерть, — произнёс глухо. — Вам только предстоит узнать, что такое вражда благородных домов. Когда попадаешь в её жернова, уцелеть сложно. С`аехх выкарабкался и спас меня. Но таких, как мы, обычно, не щадят и не ценят. Если выжил, приносишь пользу победителю или питаешь алтарь Темнейшей. Я лекарь, и с нами расстаются неохотно. А воинов много, и чёрный монолит всегда голоден. Из плена Восьмилапой душе не вырваться, не найти дорогу к Источнику. Стать дзабблахом было для него единственным спасением. С`аехх смог умереть как воин, в бою. Его нетленный глас [40] вернётся к священным водам, где Ортхаэ дойсет укажет новый путь, надеюсь, более счастливый.

— Мне жаль. Я не хотела лишать его жизни.

Лекарь внимательно посмотрел на меня и еле заметно ухмыльнулся.

— Да не сочтёт досточтимая мои слова дерзостью, но в этом мало ваших заслуг. С`аехх стал неплохим учителем, но всегда был отличным воином. А ещё отчаянным безумцем, собственной рукой изменившим свою судьбу. Мы не даруем жизнь и не отнимаем её. Воин только орудие божественной воли. И вам пора принять своё предназначение. Иначе не выжить.

Я закусила до боли губу и отвернулась. Дроу накрыл ладонью мои судорожно сведённые пальцы:

— Мы редко испытываем сильную привязанность. Так уж устроены айтликх’ар. Но если она случается, очень ей дорожим. Он хотел для вас достойного места среди нас и сделал всё, что мог. Поверьте, стремление избежать алтаря не единственный мотив его поступка. Когда-нибудь вы это поймёте.

Дроу поднялся, собрал со стола лекарские принадлежности.

— Я передам с мальчиком эликсир. Достаточно, чтобы был небольшой запас, — остроухий эскулап кривовато усмехнулся. — На сей раз легально. Уникальный маг не может выглядеть полудохлым на церемонии Дарения. И не пытайтесь снять кай`ол. От него не избавиться первые несколько дней, пока артефакт принимает магию владельца. А потом вам самой не захочется лишаться уникального доспеха. Носить его — большая честь.

Дроу почтительно поклонился, собираясь удалиться.

— Зхар’ат! Исста аиньен — что это? Я никогда не понимала…

Он помолчал, пристально разглядывая моё лицо.

— Единственное украшение ночи. Так мы зовём кого-то очень дорогого сердцу, — ещё раз поклонился и вышел.

Становится ли от правды легче? Нет.

Моя догадка оказалась верна: С`аехх не просто искусно подставился под мой клинок, он умудрился провернуть самоубийство. И сделал это так виртуозно, что никто не усомнился в моём подтверждённом праве и статусе. Хороший ученик обязан превзойти учителя. Лучший — убить. Именно таким финалом должен был завершиться илджин мейир — бой до смерти.

Сай намеренно не говорил, к чему мне нужно быть готовой. Был уверен, что дрогну в решающий момент? Боялся оказаться на паучьем алтаре? Беспокоился о своей душе или берёг меня?..

Теперь я никогда этого не узнаю.

Как бы там ни было, мой дремлющий дар проснулся, шею всё ещё давит кай`ол, и впереди меня ждёт полная неизвестность.

Я напрасно подозревала дроу в пристрастии к красочным шоу по любому поводу. Обряд Дарения прошёл весьма прозаично.

Избранных согнали в центральный зал махтэри и после напыщенной речи с длинным хороводом восхвалений сообщили, что через несколько дней нас ждут осчастливленные великой честью Дома. Теперь ожидать божественного волеизъявления мы должны на службе достопочтенных семей айтликх’ар, отмеченных лично Верховной жрицей. Очевидно, за выдающиеся заслуги или, что более вероятно, величину кошелька, судя по сытой улыбке ан талайат. Кто и куда конкретно отправится, предусмотрительно не озвучили. Так что отныне не посрамите, служите, будьте достойны и далее по списку…

Целёхонькая Эрэндитт разглядывала кай’ол на моей шее с плохо скрываемым бешенством. И я поняла, что приобрела смертельного врага. Если наши дороги когда-либо пересекутся, стычка на арене мне обязательно зачтётся.

Благодаря гадкому, но чудодейственному эликсиру я быстро восстановилась физически, но даже не пыталась осмыслить всё, что произошло со мной за последние пару суток.

Как-то нужно жить дальше, и я задвинула переживания в самый дальний уголок своей памяти и оставила их там до востребования. У меня ещё будет время сожрать себя поедом за всё, что я натворила.