Нийдав`ил шей`ил смог бы потрясти даже самое искушённое воображение.

Громадный кокон безумного хаоса улиц, нашинкованный удивительными спиралевидными зданиями, застрял в паутине гигантских воздушных мостов. Рукотворные тенета стремились к «дымному» небу, падали в страшную бездну Подземья, впивались цепкими пальцами в горный ландшафт. И всё это непрерывно кишело движением, замешанном на крепком запахе разномастной торговли, издалека отдавая приправой деловито гудящего говора.

Угольно-чёрные башни резиденции Первого Правящего дома, выпростав гордые плечи из суеты некоронованной столицы, зорко блюли незыблемый уклад матриархальной жизни. У основания этих неколебимых стражей заканчивался наш недолгий, но насыщенный путь.

Обученный негласным тонкостям придворного этикета Нит вытребовал остановку в часе пути от города. Выдрал меня из дорожной одежды, тщательно расчесал и переплёл подрастрепавшиеся в дороге волосы, закрепил высоко на макушке драгоценную т’атши с традиционными паучьими лапами и заставил облачиться в статусный доспех. Дотошный юнец удовлетворённо выдохнул только после того, как нацепил на всё это великолепие пижонский плащ, отороченный дорогущим мехом. На фоне длинного серебристого ворса мои тёмные волосы смотрелись до наглости вызывающе. Хотя, признаться, одеться лучше я бы не смогла.

Придирчиво изучив уверенную, но не слишком грациозную посадку верхом, он передвинул мою левую руку на высокую луку седла и тихим, но страшным шёпотом велел держать её именно там.

Мой ближний круг решил использовать новые полномочия на полную и, похоже, взялся за меня всерьёз…

Гвардейцы поменяли строй, окружив меня с четырёх сторон. Закрыли ноамат от дурных намерений, но оставили достаточно места досужим взглядам.

— Ноамат… — летело испуганное из толпы, и эно горел под десятками глаз.

— Теперь, поди, из дома лишний раз не высунешься?

— Атэрэл рохафай! Смотрите, какие глаза! Я видел! Это её я видел на арене с таттонами! — захлёбывался восторгом болтливый очевидец.

Н-да. Вот страна и узнала своих героев…

Вытерпев этот уличный цирк, я напрасно надеялась перевести дыхание за стенами Первого дома. Нас давно уже ждали.

Проворные слуги ловко перехватили поводья невозмутимых ящеров и окружили заботой совсем не дешёвый транспорт. А меня в деликатных тисках конвоя повели к распахнутым воротам центральной башни. Я только и успела, что мазнуть ладонью по бугристой шее моей «лошадки», посылая волну приязни и благодарности.

Гнездо благородных Айрахвэл лишь снаружи походило на растопыренные пальцы огромной ладони, разрозненные, отколотые друг от друга. Фаланги широко распяленной пятерни в основании срастались клубком высоких галерей, бесконечных залов и уходили глубоко вниз, тая от посторонних глаз свои секреты. Готично, мрачновато, пафосно — примерно так я себе всё и представляла.

Меня торжественно сопровождали к трону длинной анфиладой, обставленной, как мебелью, многочисленной стражей. За нашими шагами сырым сквозняком тянулись шепотки, бормотанье и шорохи. Казалось, древние стены доверительно выбалтывают тайны, копившиеся здесь столетия.

Демонстрировать своё приобретение Старшая Мать Айрахвэл решила торжественно и церемонно.

В громадном тронном зале, увешанном штандартами Первого Правящего Дома, собралась толпа народа, разбитая на группы и распределённая по своим местам.

На небольших возвышениях по обе стороны от центра зала восседали достопочтенные матроны знатных родов в окружении личной охраны и свиты приближённых. Я тут же завладела их въедливым вниманием, стоило сопровождению остановиться у входа и пропустить меня вперёд.

Высоко задрав подбородок, я встала в нескольких шагах от подножия трона, рассматривая из-под ресниц колоритную картину «августейшего» семейства. Нит, тенью двигаясь за моей спиной, бухнулся рядом на колени и почтительно склонил голову.

Немаленькая компания тёмных эльфов занимала несколько просторных каменных ступеней. Все располагались на разном удалении от трона с оглядкой на степень родства и статус. Стояли, сидели на вышитых подушках или собственных коленях и придирчиво меня разглядывали. Кто-то открыто и недоумённо, неприязненно, с опаской. Кто-то тайком, исподлобья. И только один участник этого благородного собрания оставался к происходящему равнодушным.

Он сидел, уронив голову, у ног илхарэсс. Увесистая цепь широкого обруча на его шее крепилась к трону так низко, что не позволила бы пленнику стоять, даже сильно согнувшись. Массивные браслеты на запястьях и щиколотках больше напоминали кандалы.

Напрасно затейливая вязь орнамента маскировала зеленоватые вкрапления иматина. Кто хоть раз носил ограничители, ни с чем их не перепутает.

Из копны серебристо-белых локонов выглядывало длинное ухо, усыпанное по внешнему краю колечками с лунным адамантом. Так себя украшала исключительно высшая знать.