Высокомерный ледяной взгляд остудил безбашенного соблазнителя, но зря я подумала, что насовсем…

Рядом с местом единственного ночлега призывно журчал широкий ручей. Нестерпимо захотелось освежиться, вездесущая дорожная пыль, казалось, скрипела на зубах. Кивнув хлопочущему во имя моего комфорта мальчишке, я побрела вверх по течению. Было любопытно оглядеться. Искупаться не помешало бы тоже.

Ручей петлял в поросшем жёсткими остинами овражке, тонкой нитью огибал пологие склоны горной гряды, цепляющей головами низкое небо на горизонте. Убогие деревца да чахлые низкие кустики упрямо держались за жизнь и каменистую почву, отпихивая узловатыми корнями обильные заросли мха.

Вот и весь не сильно радостный пейзаж.

Дошхор вряд ли вписывался в каноны известных мне земных наук. Я слабо представляла, как у Подземья, ушедшего в глубокие недра, может быть своя поверхность.

Но она существовала. Под общим небом с солнечным Наземьем любовалась россыпью ярких звёзд, встречала восходы-закаты Иналу и Эо, ждала одинокую Луну. А по утрам, обгоняя первые лучи Тойтэ, прозрачную высь затягивало серое дымное одеяло, погружая Подземье в ранние сумерки на целый день.

Я скучала по солнцу и, задрав голову вверх, часто вглядывалась в клубящийся смог, в надежде поймать крохотный жёлтый лучик.

За этим бесполезным занятием меня и застал мягкий толчок в голову: мой рептилоидный друг желал пообщаться.

Я впустила в себя настойчивый импульс.

Любопытные глаза ящера с азартом наблюдали веселящее его действо: двуногие решили поразмяться. Картинка прыгала — мой непоседливый приятель приплясывал на месте от нетерпения. Запахи свежей крови возбуждали, дразнили аппетит. «Приходи. Скоро будут кормить», — обещал простенький мыслеобраз.

Моя ты прелесть! Такая забота!..

Я прикрыла веки, сливаясь с сущностью зверя, разглядывая внимательней, точнее…

… и сломя голову ринулась назад!

Пятеро здоровенных громил образовали неширокий круг. В центре него их кокетливый предводитель валял в пыли моего слугу. Вооружённый кривым мечом ул`харук не нападал, он издевался.

Есть у дроу особый стиль боя, способный не просто одолеть, а унизить заведомо слабого противника. Заставить неуклюже падать, терять оружие. Не подниматься с коленей и локтей. Жестокая игра заканчивалась, когда надоедала победителю. Заканчивалась смертью побеждённого.

Паренёк был уже безоружен и несколько раз ранен. Двигался еле-еле, кривясь от боли, но не сдавался.

Довольно ухмыляясь, раздетый по пояс вояка предвкушал победу. Здоровый, зрелый мужик готовился добить бессильного ребёнка.

Отчаянный взмах рукой — и чистая мгла облепила готовый к удару клинок.

Примитивная, дикая тьма искрошит в труху любое оружие.

Движения ресниц хватило вождю остроухих, чтобы понять, в чём дело.

Хватило этого и мне, чтоб двинуть его под колено и приставить к горлу теневой клинок. Второй упёрся остриём в сторону его неумных подчинённых.

— Никто не смеет трогать моё!!! — рвался из меня звериный вой, сплетясь с шипением и рыком.

— Атэрэл рохафай… — бухнулись в пыль бравые гвардейцы.

Заметно взбледнув, отмороженный громила пытался оправдаться:

— Не сочтёт досточтимая мои слова дерзостью, — завёл, заикаясь, дурную пластинку, — но я в своём праве. Вы ни разу не взяли мальчишку, а закон гласит…

— Я здесь закон! — несло меня от бешенства. — Я здесь диктую правила и раздаю права! — осатанев, вопила в длинное ухо.

Намотав на кулак белую косу, рванула мужскую голову вниз, заставив неудобно выгнуть бычью шею.

— Но…,- продолжал бормотать смертник, когда остальные послушно склонили головы.

Приставленный к коже клинок пустил кровь. Дроу закрыл глаза и громко сглотнул. Его коса окрасилась алым: во власти буйного припадка я не почувствовала вплетённых в волосы шипов.

Вот она, смерть.

Здесь.

На самых кончиках пальцев.

Одно движение…

А рядом в огромных янтарных глазах плескался настоящий детский ужас…

Отпихнув «блюстителя законов», схватила дорожную сумку и бросила через плечо мальчишке:

— Идём, — дурацкие правила не позволяли помочь ребёнку встать. Он с трудом поднялся и, прикрывая глубокую рану на боку, заковылял следом.

Остановились у ручья так, чтобы спрятаться за крупным валуном от любопытных взглядов.

— Садись, — процедила сквозь зубы. Успокоиться было сложно. В сердцах я шарахнула сырой силой, и расплата за это будет неминуемой. — Что это было?

— Он в своём праве, госпожа, — тихо охнув, опустился на песок страдалец. — Вам нужен ближний круг, а я упустил своё время. Закон позволяет убрать с дороги конкурента и верной службой завоевать вашу благосклонность.