Цзи внимательно слушал, впитывая каждое слово:

— Она как болезнь?

— Хуже. Болезнь меняет тело. Скверна меняет суть вещей, их природу, — Михаил посмотрел на затухающий закат. — Представь, что кто-то переписывает законы мира, страницу за страницей, незаметно подменяя слова. Сначала ты не заметишь разницы, потом почувствуешь что-то неправильное, а в конце мир станет неузнаваемым, но будет уже поздно.

Мальчик нахмурился, обдумывая сказанное:

— И я могу… видеть это? Эти изменения?

— Да. Это очень редкий дар, — кивнул Михаил. — Большинство людей замечают скверну только когда уже слишком поздно.

— Поэтому они пришли за мной? — в глазах Цзи мелькнуло понимание, сменившееся страхом. — Из-за того, что я вижу… это?

— Отчасти. Но важнее то, что ты, похоже, невосприимчив к её воздействию, — Михаил указал на руки мальчика. — Ты провёл несколько часов на алтаре, пропитанном скверной. Обычный человек уже имел бы чёрные прожилки под кожей, признаки трансформации. У тебя ничего.

Цзи поднёс ладони к лицу, рассматривая их в угасающем свете, словно впервые видел:

— Я просто… странный, — прошептал он.

— Нет, — твёрдо возразил Михаил. — Ты особенный. И есть способ использовать твой дар для защиты других. Но для этого нужно долго учиться.

Мальчик вскинул на него взгляд, в котором промелькнуло что-то похожее на надежду:

— Учиться у вас?

Михаил задумался. Путешествие с ребёнком серьёзно осложнит его миссию. Сделает более уязвимым. Ограничит манёвренность. Его задачи требовали быстрого передвижения между энергетическими узлами, часто по опасным территориям.

Но мальчик обладал редким даром, который нельзя было игнорировать. Оставить его означало подвергнуть риску не только самого Цзи, но и других — скверна не прекратит свои попытки использовать его.

В памяти всплыло лицо Лао Аня, молодого ученика, которого он отказался взять с собой пять лет назад, считая путь слишком опасным. “Я готов рискнуть, мастер!” — настаивал юноша. Но Михаил был непреклонен. Где он сейчас? Жив ли вообще? После нападения на учебный павильон Школы Текущей Воды многие ученики пропали без вести.

И вот перед ним ребёнок, перенёсший больше травм за свою короткую жизнь, чем многие взрослые воины. Ребёнок, которого никто не защитит, если Михаил уйдёт.

— Путь будет не из лёгких, — произнёс он наконец. — Опасным. Часто бессонным. С постоянными тренировками.

Лицо Цзи стало серьёзным:

— Я хочу научиться убивать таких, как те, кто убил мою семью.

Михаил покачал головой:

— Убийство — самая простая часть. Любой может убивать, если загнан в угол. Я научу тебя понимать их, выявлять, а главное — защищать тех, кто не может защитить себя сам.

Цзи помолчал, взвешивая его слова. Затем медленно кивнул, в его глазах появилась решимость:

— Я согласен стать вашим учеником, мастер Ли.

Плечи Михаила словно стали легче, хотя он только что принял на себя огромную ответственность:

— Тогда иди спать, — мягко приказал он. — Завтра начнём первые уроки.

Когда мальчик ушёл, Михаил долго стоял на площадке, глядя на горы, ставшие почти чёрными в сгущающейся темноте.

Тан Сяо сказала бы, что он слишком сентиментален. Он почти слышал её голос, с едва заметной насмешкой: “Каждый учитель однажды становится учеником, каждый ученик — учителем. Но ты выбрал не самое подходящее время для смены ролей.”

И она была бы права, как всегда. Времена выдались неподходящими для любых начинаний, кроме войны.

Но что-то в этом ребёнке — возможно, упрямый взгляд, слишком взрослый для его лет, или странно знакомая решимость — откликнулось в Михаиле. Словно он смотрел в зеркало, отражающее его собственное прошлое. Мальчик, выброшенный из привычного мира. Дар, которого никто не понимает. Одиночество среди людей.

Он достал компас, древний артефакт, полученный от приёмного отца в нынешней жизни. Стрелка дрожала, указывая на особые потоки энергии в мире. Сейчас она колебалась между юго-востоком, где находился ближайший энергетический узел, который он недавно проверял, и западом — неизведанными территориями, где скверна ещё не была локализована.

Михаил принял решение. Он передаст компас мальчику — как символ принятия в ученики, как связь между прошлым и будущим. Себе оставит хронометр и амулет Теневого Шёпота — инструменты, требующие опыта и контроля, которого у Цзи пока нет.

Утром он начнёт обучение, а через неделю, когда мальчик окрепнет, они отправятся в путь — к западным рубежам, где, согласно записям Юань Ли, могли находиться другие потомки тех, кто пережил первую волну скверны.

Утренний туман клубился вокруг основания башни, создавая иллюзию, будто она парит над облаками. Ночью у Цзи случился первый приступ кошмаров — Михаил проснулся от пронзительного крика, эхом разнёсшегося по пустой башне.