Пока бойцы принимались за работу, я активировал амулет связи:

— Сержант Панкратов, ко мне со своим резервом. Срочно.

Через десять минут передо мной стоял Кузьмич со своими тридцатью бойцами. Все свежие — за время основного боя они охраняли внутренний периметр и не успели устать.

— Слушаю, боярин!

Я обвел рукой поле боя. Тысячи трупов Бездушных устилали землю на сотни метров вокруг. Черная кровь пропитала почву, превратив ее в вязкую жижу. Запах разложения уже начинал распространяться под утренним солнцем.

— Видишь это? — спросил я. — Нужно извлечь все ядра. Каждое — это деньги на патроны, лекарства, еду. Это будущее Угрюма.

Панкратов поморщился, но кивнул:

— Грязная работка. Но понимаю — война сама себя кормит.

— Именно. Организуй людей. Мешки под ядра взять на складе. К ночи нужно все собрать. Если потребуется помощь, привлеки к делу охотников-стариков из цитадели.

Кузьмич повернулся к своим:

— Так, орлы! Слышали воеводу? Достаем ножи, берем мешки. Работаем попарно — один режет, другой собирает. И аккуратнее, аккуратнее! Голыми руками Бздыхов не трогать! Потравитесь же к едрене-матери!

Молодой боец, едва достигший восемнадцати лет, побледнел:

— Сержант, а если…

— Если блевать будешь — отойди в сторону, — рявкнул Панкратов. — А потом догонишь остальных. Война — дело грязное, привыкай!

Я решил показать пример. Достал нож, подошел к ближайшему трупу Стриги:

— Смотрите. Быстрый разрез под ребрами. Ядро обычно справа от позвоночника, размером с грецкий орех. Раздвигаете рану, вытаскиваете — в мешок.

Продемонстрировал на практике. Движения получились быстрыми, почти автоматическими — сказывался опыт прошлой жизни, когда после каждой битвы приходилось собирать трофеи.

— Это наша награда за победу, — повторил я, выпрямляясь. — Каждое ядро оплатит нам патроны для следующего боя. Помните об этом.

Работа закипела. К моему удивлению, после первоначального отвращения бойцы взялись за дело с энтузиазмом. Особенно когда кто-то нашел ядро Стриги размером с кулак — такие стоили целое состояние.

Оставив Панкратова руководить сбором трофеев, я занялся другой, не менее важной задачей. Поле боя было усеяно гильзами и пулями — десятки тысяч единиц боеприпасов, выпущенных за сутки боя. Оставить их — значит потерять ценнейший ресурс.

Я встал посреди поля и сосредоточился, призывая магию металла. Однако силы были почти на исходе. Создание Каменных копий, управление Металлическим вихрем, постоянное использование боевых заклинаний — все это опустошило мой резерв практически до дна.

Первая попытка дала жалкий результат. Едва удалось поднять металл в радиусе двадцати метров. Пули и стреляные гильзы нехотя поднялись в воздух, кружась в слабом вихре.

— Мало, — пробормотал я, чувствуя, как из носа потекла струйка крови. — Слишком мало…

Я тупо смотрел на жалкую горстку металла, пытаясь понять, что делать дальше. Мозг отказывался работать после долгих часов непрерывного боя. Взгляд замылился, мысли путались, словно я пытался думать сквозь вату. И только когда рука машинально легла на древко глефы для опоры, я почувствовал пульсацию встроенных кристаллов.

— Дубина!.. — выругался я сам на себя. — Кристаллы же…

Как я мог забыть? В специальных пазах древка были вмурованы два средних кристалла Эссенции — аварийный резерв на крайний случай. После боя с Жнецом я даже не вспомнил о них, настолько одурел от усталости и адреналина.

Я провёл ладонью по гладкому металлу, нащупывая углубления. Первый кристалл откликнулся тёплым покалыванием. Я мысленно потянулся к нему, и энергия хлынула в опустошённые каналы. Не бурным потоком, как при ритуале, а ровной струёй — ровно столько, сколько мог принять измученный организм.

Пятьдесят капель чистой силы растеклись по телу, возвращая ясность мысли и твёрдость движениям. Я выпрямился, чувствуя, как отступает туман усталости.

Второй кристалл дал ещё сорок капель. Далеко не полное восстановление, но достаточно для того, что я задумал.

— А теперь по-настоящему, — пробормотал я, снова концентрируясь на заклинании.

На этот раз магия откликнулась охотно. Я расширил зону воздействия — пятьдесят метров, семьдесят, сто… Металл в радиусе ста двадцати метров взмыл вверх единым облаком. Тысячи пуль, десятки тысяч гильз, осколки и обломки — всё это закружилось в управляемом вихре.

Я направил поток к стенам, где уже суетились бойцы с ящиками и мешками. Металлический дождь аккуратно просыпался в подготовленную тару, сортируясь по типу — гильзы отдельно, пули отдельно, осколки в сторону.