Жнец дёрнулся в последней агонии и рухнул, увлекая за собой вцепившегося в него Матвея.

Берсерк выбрался из-под туши мёртвого Древнего, тяжело дыша. Его боевая форма была изранена, костяная броня местами полностью разрушена, но в многочисленных глазах горело торжество. Впервые за двадцать лет он чувствовал… удовлетворение. Не счастье, нет. Но глубокое, почти первобытное удовлетворение воина, отомстившего за павших товарищей.

— Неплохо для старого забулдыги, — усмехнулась Ярослава, вытирая кровь с лица.

На её броне зияло несколько пробоин, рыжие волосы слиплись от пота и чужой крови, но в серо-голубых, как штормовое море, глазах плясали искорки азарта.

— А ты ничего для… — Матвей осёкся, вспомнив, что Засекина может принять шутку о возрасте или поле как оскорбление, — для аристократки.

Женщина расхохоталась:

— Вот это комплимент! Ладно, герой, бой ещё не окончен. Восточный бастион нужно зачищать.

Матвей кивнул, оглядывая поле боя. Северные Волки методично добивали оставшихся Бездушных, не давая им перегруппироваться. С гибелью Жнеца координация тварей на этом куске фронта нарушилась, превращая организованную атаку в беспорядочную свалку.

Метаморф потянулся, чувствуя, как срастаются мелкие раны. Регенерация в боевой форме работала быстро, хотя серьёзные повреждения потребуют времени. Но это не важно. Важно то, что он снова нашёл себя. Не в бутылке дешёвого вина, а здесь, на поле боя, защищая тех, кто не может защитить себя сам.

«Надежда вся в синяках и порезах», — вспомнились слова отца Макария. Что ж, сегодня она выплюнула не один выбитый зуб, а почти всю челюсть, но снова полезла в драку. И победила.

Кузьмич и его люди уже несли на стены тяжёлые ящики. Я знал, что там — револьверные гранатомёты от князя Оболенского и два термобарических «Дракона». Последний козырь в рукаве, который я придерживал для критического момента.

— Геоманты, ко мне! — скомандовал я, собирая вокруг себя всех магов земли.

Валентин Вельский подбежал первым — коренастый мужчина с глубокими морщинами, от которого всегда пахло почвой. За ним спешили Мария Сомова и Никита Вершинин. Василиса уже стояла рядом, её серые глаза сосредоточенно изучали поле боя.

— План такой, — начал я, указывая на приближающиеся волны Бездушных. — Создаём систему каменных ловушек. Не просто стены — лабиринт, который направит их потоки туда, куда нам нужно. Вельский, ты с Сомовой работаете по левому флангу. Вершинин с Василисой — по правому. Я координирую и усиливаю. Всем выпить эликсиры из Лунного покрова!

Сорвав с пояса склянку, я тут же последовал собственному приказу.

Зелье разлилось по венам серебристым пламенем, и я почувствовал, как магия грубо ломает барьеры в моём теле, словно горный поток прорывает плотину. Острая боль пронзила изнутри — организм платил за внезапно обретённую мощь. Язык ощутил солёную медь — где-то лопнули сосуды от перенапряжения.

Мир изменился. Металл вокруг зазвенел в унисон с моим сердцебиением, камни под ногами ожили, готовые повиноваться малейшему движению воли. Стихии превратились из диких зверей в прирученных скакунов, ждущих команды всадника. Магия текла сквозь меня рекой, угрожая снести всё на пути, но одновременно даря невероятную власть над окружающим миром.

Тем временем, тысячи тварей неслись к западной стене, а впереди них — две массивные фигуры Жнецов. Шестиногие чудовища с телами из текучей плоти, постоянно меняющие форму от костяной брони до жидкой ртути. Вместо лиц у них красовались провалы, прикрытые мерцающей мембраной, за которой копошилась непроглядная мгла.

— Начали! — скомандовал я, вливая силу в заклинание.

Земля под ногами атакующих вздрогнула. Первые каменные стены вырвались из почвы с грохотом, заставляя передние ряды Трухляков врезаться в неожиданные препятствия. Но это было только начало.

Вельский работал с мрачной сосредоточенностью человека, знающего своё дело. Его руки двигались в сложном танце, и камень послушно откликался. Стена за стеной вырастали под углом, создавая воронки и коридоры. Сомова дополняла его работу математической точностью — каждый изгиб, каждый поворот был рассчитан так, чтобы направить поток врагов в нужную сторону.

С правого фланга Василиса демонстрировала всю мощь своего нового ранга. Её каменные конструкции были не просто стенами — это были ловушки в ловушках. Ложные проходы, которые вели в тупики. Узкие коридоры, где Бездушные давили друг друга. Вершинин поддерживал её, создавая основу, на которой княжна выстраивала свои хитросплетения.

Я наблюдал, как Голицына создаёт иллюзию широкого прохода там, где на самом деле коридор, круто повернув, оборачивался тупиком. Первые ряды Трухляков устремились туда, думая, что нашли дорогу, но врезались в камень, выстреливший острейшими шипами. Следующие волны напирали на них сзади, создавая давку и разрывая своих собратьев. В другом месте она использовала естественный уклон местности — каменный пандус вёл вниз, но заканчивался глухой ямой-ловушкой, чьё дно было утыкано кольями.