И далеко не факт, что этот самый командир согласится считаться таковым даже временно.

При таком раскладе до весны дело и вовсе не затянется, но пока у меня было слишком хорошее настроение, чтобы думать об этом.

По мере того, как мы приближались к замку, я отчётливее слышала хорошо знакомый гомон и ловила себя на том, что мне не терпится увидеть Гаспара. Почему-то мне казалось, что за время нашего отсутствия он должен был значительно измениться.

Первая зима на новом месте наверняка покажется ему очень холодной.

Мороз пока был несильным и случался разве что по ночам, ближе к рассвету.

В такую погоду наброшенная поверх плаща меховая накидка была в какой-то мере вызовом, но мне было жаль убирать подарок Женевьевы в короб, класть его рядом с вещами, которые нужно вернуть.

Именно сейчас мне как никогда хотелось вернуться в Совет, но обособить себя от Совета. Хотя бы так ребячески, – демонстративно надев вещь, никоим образом специалисту не подходящую.

Покидая замок, я была уверена, что вернусь сюда лишь ненадолго и только для того, чтобы со спокойным сердцем уехать весной.

Теперь же я готова была рассмотреть возможность остаться. Не ради Кайла и не в его постели, но просто потому, что ни один самоуверенный мудак не смел выгонять меня с насиженного места.

Если командира Берга в самом деле больше нет, – даже если остался специалист Мартин Берг, – все могло стать проще. Или сложнее. Проверить можно только опытным путем.

Вариант, при котором Кайл предложит мне поехать с ним…

Гипотетически такое могло прийти мне в голову, и, если дойдет до практики, решать придется быстро.

Но что-то мне подсказывало, что он не заставит меня выбирать между собой и обязательствами перед моим учеником.

При мысли о том, что он уедет, не прощаясь, что-то неприятно сжалось внутри, и я предпочла от нее отмахнуться.

Будет как будет, бесполезно гадать.

Точно так же бессмысленно, как непоколебимо верить в то, что он больше не исчезнет молча.

Эта уверенность поселилась во мне в тот вечер, когда он поймал меня на лестнице, но здесь, – опять таки, – все же был не Фьельден. Я не верила в подобное всерьёз, но усилием воли заставляла себя быть ко всему готовой.

Заметив движение справа, я немного осадила Ветра, и очень скоро узнала Огонька.

Он несся к нам с той стороны, куда обитатели замка обычно направлялись, чтобы просто покататься, но в седле был явно не Матиас.

Нагнавший меня Кайл остановился рядом, и я с какой-то непонятной мне самой и незнакомой тревогой покосилась на Искру.

Она выглядела спокойной.

– Однако. Сколько новостей, – то ли потому что тоже волновался о ней, то ли для того, чтобы успокоить меня, Кайл поймал ее под уздцы.

По мере приближения Огонька я узнала Агату. Широкая рыжая прядь выбилась из-под шляпы, которую она надела, а вместо плаща на ней была короткая куртка.

Идеальный костюм для долгой и быстрой езды.

– Привет путешественникам! – поравнявшись с нами, она улыбнулась широко и красиво.

От нее веяло свободой, радостью и несвятым братом, и это действительно было интересно, потому что свою связь они напоказ не выставляли. Слишком быстро она возникла, слишком непонятные последствия могла повлечь.

– Это что, почетный караул? – я потянулась, чтобы погладить Огонька за ухом.

Тот фыркнул и уставился на Ветра, как на диковинку.

– А как же без него при такой красоте? – Агата тоже окинула моего коня пылающим взглядом, а потом натянула поводья.

Это был уверенный, хорошо отработанный жест – она явно выезжала на Огоньке не впервые, и отнюдь не потому что ей из-за каких-либо срочных дел требовалась быстрая лошадь.

Теперь мы ехали к замку втроем, и выглядели скорее людьми, которые просто встретились в городе.

– Как поживает Север? Видели чудеса? Зеленое небо?

– Только закатное, – отвечая ей, я невольно улыбнулась сама.

Приятные мелочи для нее и Матиаса, Петти, Гаспара, Стива и Дороти лежали в моей седельной сумке.

Хольцу полагался отменный Фьельденский коньяк, но интуиция настойчиво нашептывала, что он такой роскоши не заслужил.

– Потом расскажешь, – Агата снова посмотрела на меня, и на дне ее зрачков вспыхнуло Пекло.

Пусть ведьмой она и не была, общество Лагардов и жизнь при Совете не могли не сказаться. Она прекрасно считывала с меня то же, что я считала с нее, – долгую и бессонную, но прекрасную ночь накануне.