Уоррен упал назад, этот ужас наполнял его.

Он услышал что-то похожее на низкий, почти музыкальный свист в затылке.

Очень хорошо осознавая, насколько яркими были красные глаза существа, он наклонился и выключил обогреватель. Тут же обрушился холод. На один лихорадочный момент ему показалось, что реснички на голове существа шевелятся.

Он вывалился из палатки, пытаясь отдышаться.

Нет, не так плохо, как в прошлый раз, но только потому, что на этот раз он был готов к этому. Несмотря на это, его все еще поражало чувство, что это существо не было таким мертвым, каким должно было быть.

Он двинулся по неровному льду, там, где он поднимался в своего рода низкий гребень. Поднялся. С другой стороны, был склон, который вел к многочисленным расщелинам, которые исследовали Драйден и парни. Некоторые из них были заклеены желтыми лентами, потому что вели к трещинам.

Он никого не увидел.

Собравшись с духом, двинулся вниз по склону по блестящей поверхности льда, впиваясь в него своими бутсами. То, что привело его туда, было тем, чего там раньше не было... идеально симметричный круглый туннель, который уходил под углом в лед. Искусственный. Он был в этом уверен.

Он двинулся к расщелине, где, как он знал, было найдено существо.

На льду у ее входа была кровь. Немного, но достаточно. Ее след вел в расщелину, и, включив фонарик, Уоррен пошел за ней, полностью уверенный, что совершает одну из самых больших ошибок в своей жизни. Расщелина была шириной около четырех футов, пол из блестящего голубого льда. После пребывания в пещере, расщелина была тесной, удушающей, даже вызывающей клаустрофобию.

Еще больше крови.

Пятно.

Пятна крови на ледяной стене. Она казалась черной в голубоватом сиянии.

Расщелина сместилась влево, затем вправо. Кто угодно мог прятаться прямо за следующим поворотом. Он остановился. Услышал что-то впереди. Быстрое крадущееся шарканье. Снова двинулся, кровь бежала быстро и горячо, он был уверен, что теперь он не один. Он чувствовал кого-то впереди.

Ждущего.

Смертоносного.

Поднял ледоруб, фонарик затрясся в его руке. Он скользнул за угол, и громоздкая, темная фигура двинулась прочь от света.

Уоррен закричал.

Это было рефлекторное действие. Ибо эта фигура была похожа на человека, не обязательно будучи человеком. Она двигалась со скользящим звуком. И на один панический, невозможный момент он мельком увидел лицо за бахромой капюшона парки... что-то вроде розового и волнистого воска и глаз, красноватых глаз, злобно смотрящих на него.

Он повернулся и вышел оттуда, уверенный, что оно позади него.

Что-то нечеловеческое с лицом ползучей мякоти.

Он выбрался из расщелины и поднялся по склону. И когда он направился к Полярной Гавани и проходу наружу, он увидел, что желтая палатка снова пришла в движение. Затрепетала. Обогреватель снова работал. Он направился к проходу, ожидая, что эта ужасная тварь вылетит из палатки в любой момент.

И когда он оказался в проходе, он услышал визжащий, пронзительный голос, разносившийся по пещере и отзывавшийся эхом.

29

ПОЛАР КЛАЙМ

КРАЙДЕРМАН, С ЖИВОТОМ ТЕПЛЫМ от виски Хорна, делал обход, и был счастлив от этого. Боже, да. Потому что, если появлялась какая-то дерьмовая работенка и виляла своей грязной обезьяньей задницей в воздухе, можно было поспорить, что он был тем парнем, которого пошлют ее выполнять. Не то чтобы он был против, но было бы неплохо, если время от времени кто-то другой мог брать ее на себя.

Крайдермен, ты не против посмотреть за радио в Tи-Шаке некоторое время? Хоппер подрезал крылья Харви. Конечно, Эд, без проблем. Крайдермен, ты не против посторожить сегодня вечером? Мне было бы лучше, если бы кто-то, знаешь ли, следил за всем этим. Конечно, Эд, я живу для этого. Что угодно, просто дай мне знать.

Неважно, полагал он, что он был электриком. Что он официально был частью команды FEMC и его работа заключалась в решении электрических проблем. Не его вина, что дела идут гладко и он не нужен в этом качестве, это не значит, что Особый Эд должен искать для него другое дерьмо.

Совсем не значит.

Стоя в кают-компании, которая в этот утренний час была мертвой насколько можно, он думал о выпивке Хорна. Потому что выпивка была тем, ради чего жил Крайдерман. Это было единственное, на что можно было рассчитывать в течение долгих зимовок.

Как и все остальные, он знал, что происходит в мире, и он знал о том, что должно было происходить в Антарктиде и на Клайм... но он не был уверен, верит ли он во что-либо из этого.

Он наблюдал.

Он знал, что люди становятся странными, когда они изолированы, и начинают говорить довольно чудные вещи. Его, честно говоря, не волновало, что произошло на станции Харьков много лет назад или то, что Маунт-Хобб опустела, так же как ему было наплевать на NOAA Полярис или даже на Слима, Флэгга или Стокса. Иногда люди становятся беспечными, а когда ты беспечен на льду, иногда ты умираешь.