Распахнул дверь и потянулся к свету, когда в лицо ему ударил поток зловонного зеленого воздуха. Внутри было очень тихо... хотя, казалось, где-то вдалеке раздавалось тихое, слабое капание. Оно доносилось из лазарета. Он подошел туда, услышал звук, словно кто-то пытался натянуть пару маслянистых резиновых перчаток. Щелкнул выключателем на стене и быстро прошел через дверной проем.

Запах был ужасным.

Аптечные шкафы были разорваны, вещи разбросаны. Кровь разбрызгана по чистым белым простыням одной из кроватей и прямо на стене. Еще больше ее было на полу среди разбитого стекла, инструментов и пустых пакетов с кровью, разбросанных вокруг, которые были взяты из холодильника для крови... дверь, которого была сорвана с петель.

Затем он увидел труп Хоппера.

Он был подвешен - освежеванный, без кожи, тело проколото, как будто кто-то использовал на нем перфоратор. Покачивающаяся человеческая оболочка, которая была не только выпотрошена, но и вычищена так, что не осталось ни капли крови или желтого слоя жира, блестевшего в зияющем туловище, только ребра, обсосанные добела, и розовая соединительная ткань, вылизанная начисто.

Крайдерман отступал, пока не уперся в стену.

И это был не труп, а то, что стояло рядом с ним.

Он увидел приближающееся к нему лицо... злое, агонизирующее, нечеловеческое... злобные желтые глаза и зазубренный рот, ярко пылающий ядовитым, шипящим паром. Треугольная, тотемная голова с гибкими, скользящими, черными как ночь усиками, которые вились к потолку, царапая и скребя.

Он, возможно, закричал тогда.

Тело было жилистым и рифлёным с обилием волнистых тяжей, как скрученный ствол какого-то корявого, древнего баньяна... не дерево, а резиновая сине-черная плоть, которая казалась почти горячей и жидкой.

Он шел прямо на него в вихревом тумане тканей: змеящиеся конечности, сверкающие ониксовые когти и острые как иглы черные зубы.

Он чувствовал запах горячих выделений его желез.

Вонь того, что оно жевало.

Он увидел гротескное искажение тающих лиц и сжимающихся конечностей из зеркала комнаты смеха, ползущих вперед по спутанным паучьим черным корням.

Он закричал.

Закричал так громко и с такой яростью, что это напугало его. Он дернул головой, сердце колотилось в груди, сделал два пьяных шага к двери и тут же упал на задницу. Не споткнулся и не поскользнулся; это был ужас того, что он видел. Его конечности стали слабыми и резиновыми, голова закружилась от головокружения.

Поднялся и нырнул к двери, но спасения не было.

Только голос, кристальный и резкий, отдававшийся эхом в голове.

(возьми меня за руку)

(и пусть твое сердце взорвется от сладкого страха)

Крайдерман замахнулся фонариком, и одно из лиц взорвалось брызгами прозрачного желе.

Липкие усики выскользнули из живота существа и закружились в воздухе. Они были гладкими и блестящими. Крайдерман закричал о помощи изо всех сил и дернул фонариком в сторону пожарной сигнализации и разбил стекло.

Существо было недостаточно быстрым, чтобы остановить его от нажатия на рычаг.

Сигнализация пронзительно завизжала по всему лагерю.

Прежде чем он успел что-либо сделать, сгусток розовых червеобразных штук схватила его руку и раздавила ее в кровоточащую кашицу. Но боли не было, и крик агонии не раздался, когда пасть существа открылась, как черный люк, и извивающийся пучок полупрозрачных щупалец вырвался наружу и поглотил его лицо, скользнув по горлу и вверх по носу, вдавливаясь в глаза и пронзая плоть, как роющие черви, проникая все глубже и глубже в него, заполняя и заражая.

И к этому моменту не осталось ничего, чем можно было бы кричать.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ВЕДЬМОВСТВО

И кто может сказать, что лежит в основе полетов на метле в ночи?

– Г.Ф. Лавкрафт

1

КОЙЛ УСЛЫШАЛ ТРЕВОГУ вместе со всеми.

Она прошла сквозь него и вырвала его из рук Гвен, скуля и отдаваясь, как сирена воздушной тревоги. И в тот момент, когда он открыл глаза, то чувство надвигающейся угрозы, которое усиливалось в нем весь день, просто взорвалось, и слабый голос в голове сказал: "вот оно, Никки, приготовься, потому что оно идет..."

– Что, черт возьми, происходит?
– спросила Гвен, садясь.
– Пожар?

Койл услышал, как по коридору бегут люди. Он натянул термобелье, шерстяные штаны, ботинки и утепленную толстовку. Сверху накинул флисовый жилет. Чертово место горело, а он утеплялся.

Он схватил пистолет Хоппера и вышел в коридор. Гвен шла прямо за ним, желая знать, что происходит, и он хотел бы сказать ей. Он не чувствовал запаха дыма, но, больше ничего.

– Это не пожар, - наконец сказал он, когда они направились в кают-компанию.
– Я не знаю, что это, но это не пожар.