– Что их убило?
– спросил Уоррен, полностью на грани.

– Я не знаю. Тварь.

Биггс только покачал головой.
– Монстр? Ты это говоришь? Монстр?

Биман посмотрел на него, моргнул. Больше ничего не сказал.

Этот взгляд заставил что-то сжаться внутри Биггса.

"О, Боже, посмотрите на его лицо".

Это была кожаная и серая, с белыми полосами, обмороженная маска. Его губы отодвинулись от зубов, которые выглядели очень желтыми. А глаза... они были блестящими, почти глянцевыми. С красными прожилками. Холод мог быть причиной. Возможно.

Уоррен был чертовски подозрителен, но помог Биману забраться на койку. Налил ему горячего кофе. Разогрел суп. Долгое время никто не говорил ни слова. Они дали бедняге согреться, разогнать кровь. Биггс и Уоррен стояли рядом и просто смотрели на него. Уоррен все еще держал ледоруб. Все это было неправильно, и оба мужчины это знали. Но их отчаяние по поводу еще одной живой души перечеркнуло их инстинкты.

Через некоторое время Биман сказал: - Она их убила. Какая-то тварь. Я видел это. Она сгорбилось над Стоуном, пережевывая его.

– Я был там внизу, - сказал Уоррен.
– Где ты был?

– Я прятался в расщелине.

– На холоде? Даже после того, как я выключил свет и электричество Полярной Гавани?

– Да, я спрятался.

– Почему ты не вышел?

– Я не мог. Она ждала меня. Мне пришлось прятаться.

– Ты нашел путь наверх в темноте?

– Да.

Биггс не знал, что с этим делать. С одной стороны, он был напуган внутри, напуган тем, что они только что пригласили монстра к себе. Но, с другой стороны, Биман выглядел как человек. И Биман был морпехом. Может быть, у него была подготовка по выживанию, и он знал, как выжить там внизу. Биггс не знал, что думать, что чувствовать. Он продолжал смотреть на руки Бимана, когда тот сжимал чашку с кофе. Такие бледные. Синие вены прямо под кожей.

"Это не когти, ради всего святого, это руки".

Конечно. Но его история... то, как он ее рассказал... так плоско, так безразлично, ни единой ноты драмы или стресса и ужаса. Это было неправильно.

– Где тела?

– В одной из расщелин. Я их видел.

Уоррен медленно кивнул.
– Хорошо. После того, как ты согреешься, мы спустимся туда. Если там внизу что-то есть, то нам лучше встретиться с этим сейчас, прежде чем оно придет за нами.

Биман не возражал. Он просто смотрел в свою чашку с кофе.

Биггс тоже не стал спорить. Уоррен был прав. Лучше сейчас, чем потом. Пока Биман говорил этим безжизненным, невыразительным тоном, Биггс просто наблюдал за ним, ожидая, что из него выпрыгнет что-то, какой-нибудь монстр.

Но ничего такого не произошло.

Однако забавно то, что Биман не притронулся ни к кофе, ни к супу... так словно было еще что-то, что он хотел.

4

ПОЛАР КЛАЙМ

С ФРАЕМ И ХОРНОМ за спиной, Койл вошел, перепрыгивая через обломки, держа пистолет наготове. Первое, что он увидел, был Дэнни Шин на полу, спиной к ряду передатчиков, пожарный топор был прижат к его груди, как плюшевый мишка. Рот был широко открыт, глаза смотрели вперед, лицо было искажено, как у старика, у которого случился инфаркт.

Второе, что увидел Койл, было то, что стояло примерно в четырех футах от него.

"Паук... это ебанный гигантский паук".

Но это был не паук... не совсем, хотя его строение было похоже.

Трудно было сказать, что это было... просто странное, отвратительное, полиморфное существо, стоящее на восьми или десяти суставчатых, безволосых, кремового цвета ногах, как у краба. Из них росли тонкие шипы, как оголенные провода. Его тело было опухшим, сморщенным и морщинистым, бледно-желтого цвета застывшего жира.

Но самым отвратительным, совершенно ужасным было это продолговатое, луковицеобразное тело, которое, казалось, состояло из человеческих лиц... десятки безглазых человеческих лиц, сгрудившихся в студенистой, сочащейся массе... все они были безволосыми и эмбриональными, состоящими из прозрачной плоти глубоководных креветок, которые расходились веером фиолетовых вен. Лица пульсировали, как пузыри, открывая и закрывая желеобразные губы, словно хватая ртом воздух, сети подергивающихся жгутов выскальзывали из их ртов и затем отступали с каждым вдохом.

Если бы оно поднялось на одну пару ног, оно было бы выше человека, но оно этого не сделало... оно ждало там, как паук, подергиваясь.

– Святое дерьмо, - сказал Хорн, и это почти точно описывало его.

Оно не делало никаких агрессивных движений.

Все еще дымясь и шипя левым боком, оно наполняло радиорубку тошнотворным смрадом, просто ожидая, словно не зная, что делать. Ленты слизи и сопливой жижи свисали с его нижней половины полосами. Казалось, они двигались независимо от самого зверя.