Он разрядил 9-мм в существо, и оно подпрыгнуло и отступило, ударилось о стену, спустилось вниз, воя, как дюжина волков, а затем замяукало, как сиамская кошка. Щупальца хлестали и хватались, когтистые ноги царапали пол. Затем оно остановилось, колеблясь. Брызгая зеленой кровью из полудюжины ран, череп головы справа был обнажен, оно дрожало от абсолютной ярости, просто тряслось и содрогалось, уставившись на людей в комнате этими красными, овальными инопланетными глазами.

Оно ненавидело.

В этом не было никаких сомнений. Оно ненавидело абсолютной первородной злобой, которая даже отдаленно не была земной, а была чем-то, рожденным в черных космических безднах. Люди не могли ненавидеть так, как зверь ненавидел с полным отвращением. Это было за пределами простого эмоционального состояния, но почти биологическое в своих ужасных ритмах.

Оно смотрело на них, злобно и бурлило. Это было не что-то, притворяющееся человеком.

Это было чудовище.

Животное, созданное с почти сверхъестественной выживаемостью, жизненной силой, которая была немыслима. Прямо сейчас оно, казалось, взвешивало свои варианты. Они загнали его, и оно это знало. Оно сидело там, когтистое и дрожащее, щупальца скользили, глаза ненавидели и рты были открыты. Койл ни на мгновение не поверил, что оно сдалось. Он не мог представить, чтобы такая штука сдалась и признала поражение без своих пастей, красных от человеческой крови, без того, чтобы не перегрызть человеческие кости и не выдернуть дымящиеся внутренности из разрубленных животов.

– Сожги этого ублюдка, - сказал Фрай, просто устав от всего этого.

Когда Хорн нажал на курок своего огнемета, зверь зашипел ртами, и лес когтистых щупалец поднялся в оборонительной стойке.

Он превратился в гигантский черный капюшон, похожий на масляное пятно.

Затем в него ударил поток пламени, отбросив его назад и перевернув. Он снова поднялся и был залит горящей жидкостью. Он подпрыгнул, покатился и завизжал, и Хорн окатил его еще раз. К тому времени весь дальний конец комнаты был охвачен пламенем. Мужчины отступили в радиорубку, пока зверь боролся с горящим желеобразным бензином, от него валил дым, горящая вонь была просто тошнотворной. Его последним актом было создание из себя огромного пылающего шара с десятками извивающихся веревок... затем он треснул, и черная маслянистая оболочка, в которую он себя заключил, опала, разбившись об пол, как леденцовое стекло.

Из этой черной капсулы вырвалось ярко-красное желе, превратившись в башню из жижи, которая цеплялась за потолок усиками, скользя и перетекая, его ярко-красная блестящая масса ходила волнами.

Оно издало совершенно человеческий крик, который звучал так, как будто с женщины сдирают кожу... затем рухнуло в пламя, тая и умирая.

Мужчины просто стояли там, позволяя ему гореть.

Фрай со звоном бросил свой ледоруб на пол, и все подпрыгнули. Засовывая сигарету в рот дрожащими пальцами, он спросил: - Что, блять, это было?

Но никто даже не попытался предположить.

5

ПЕЩЕРА ИМПЕРАТОР

КОГДА ОНИ СПУСТИЛИСЬ В пещеру, первое что заметил Уоррен, было, что палатка рухнула. Желтая палатка, в которой Драйден размораживал свое существо. Он подошел к ней, Биггс и Биман следовали за ним.

– Оно исчезло, - сказал он.
– Эта штука исчезла.

Биггс тяжело дышал.
– Нет, не исчезла, - сказал он.
– Она все еще здесь. Только она больше не заморожена.

Не невротическая реакция на невозможное, просто констатация факта. Она исчезла. И если все были мертвы, как сказал Биман и подозревал сам Уоррен... тогда, ну, она, должно быть, ушла сама по себе. Мысль об этом должна была их шокировать, но не шокировала.

Не сейчас.

Уоррен снова включил питание, и пещера ярко осветилась, обогреватель в Полярной Гавани снова запыхтел. В странном преломленном голубом свете окружающего льда он огляделся, возможно, ожидая увидеть, как этот инопланетный ужас бродит вокруг.

Но ничего не было. Только тишина. Смещение льда.

– Это и есть твой монстр?
– спросил Биггс Бимана.
– Та штука изо льда?

Биман покачал головой.
– Нет, не она. Что-то еще. Он замолчал, оглядывая пещеру.
– Похоже на человека, я думаю. Но это не человек.

– Ты сильно отстал от своих городских легенд, Биггс. Насколько я слышал, эти инопланетяне едят не плоть, а разум, - сказал Уоррен.

Биггс хмыкнул.
– Ну, если это так, то этот сукин сын останется голодным, если пойдет за Биманом.

Биман ничего не сказал, и, возможно, это было самой тревожной частью.

Все трое постояли мгновение ничего не говоря. Закутанные в ярко-красные ECW, с плотно натянутыми капюшонами парок, сжимающие в варежках ледорубы и фонарики, они выглядели так, будто только что поднялись на Эверест, а не спустились в какой-то лабиринт ледяной пещеры. Не хватало только чувства радости или возбуждения. Они стояли в тишине, выдыхая белые облака пара, холод делал их лица пустыми и непроницаемыми. Единственное, что было в них живым, - глаза, и они были напряженными, загнанными.