— Илья… спасибо.

— За что? — я удивленно посмотрел на нее.

— За то, что даешь мне шанс. Ты ведь мог бы просто сдать меня Мышкину вместе с ними.

Я молча кивнул, принимая ее благодарность. Хотя в глубине души понимал, что этот шанс — всего лишь аванс. Аванс, который ей еще предстоит отработать своими действиями, риском и преданностью нашему общему, теперь уже, делу.

Мы разошлись в разные стороны вечерней улицы. Кристина, поежившись, нырнула в темноту переулка, а я остался на несколько мгновений под моросящим дождем, позволяя холодной влаге остудить горящий лоб

Весь мой предыдущий план, такой простой и элегантный в своей прямолинейности, превратился в пыль. Но вместо отчаяния я чувствовал странный, хищный азарт. Ставки выросли. Игра стала сложнее и опаснее. А значит — интереснее.

Старые фонари зажглись, отбрасывая дрожащие желтые круги света на мокрый, блестящий асфальт, в котором отражалось потемневшее небо. До дома было минут десять неспешным шагом. Это было на руку, потому что нужно было проветриться.

Мне отчаянно нужно было это время, чтобы очистить голову от грязи услышанного и выстроить новый план.

— Ну и дела, двуногий! — на плече, словно сотканный из вечернего тумана, материализовался Фырк. — Настоящий крот в самом сердце Гильдии! Шпион! Предатель! Нам нужно срочно его найти и разоблачить!

Я покачал головой, даже не замедляя шага.

— Забудь про крота, Фырк. Это не наша задача.

— Как это «забудь»?! — искренне изумился он, подпрыгнув на моем плече. — А как же расследование? Интриги? Тайные операции под покровом ночи? Ты что, не хочешь поиграть в детектива?

— Мы не детективы. Мы врачи, — твердо ответил я, сворачивая в тихий переулок, который был моим коротким путем через старые, сонные дворы. — Я должен использовать то, что умею лучше всего. Не шпионские игры, а медицину. Медицина будет моим оружием. Так что, слушай мой план, — сказал я ему. — Более простой, элегантный и, что самое главное, надежный. Фаина Игнатьевна Скуднева! Ты ведь, я уверен, помнишь её. Наша «ценная медсестра» все еще работает на скорой? Это же идеальный рычаг давления на Волкова.

Фырк тут же оживился, но ответ его меня разочаровал.

— Эх, двуногий, опоздал ты со своей гениальной идеей! Этот твой Волков, хоть и старый развратник, но не дурак. Он эту свою Фаину уволил по-тихому почти сразу после вашего разговора. Перепугался, старикан, что ты начнешь копать дальше. Так что твой главный козырь, увы, уже вышел из игры. Ищи другую слабость.

Я чертыхнулся про себя. Ожидаемо. Волков замел самые очевидные следы. Значит, шантаж не сработает. Придется заходить с другой стороны. Не через его личную жизнь, а через его профессиональные преступления.

— Тогда слушай новый план, — я почувствовал, как в голове все встает на свои места. — Более простой, элегантный и, что самое главное, надежный.

Я перешагнул через широкую лужу, в темной воде которой на мгновение отразилось искаженное, перевернутое небо.

— Волков и Сычев торгуют в том числе и просрочкой, верно? Лекарствами, которые могут быть неэффективны или даже опасны.

— Ну да, об этом твоя блондинка-предательница и сказала, — кивнул Фырк.

— А это значит, что должны быть пострадавшие. Пациенты, которым стало хуже после их «помощи». Люди, у которых возникли странные, нетипичные осложнения или побочные реакции. Мы найдем этих пациентов, Фырк. Они станут нашими живыми, ходячими доказательствами.

Я вышел на улицу Березовую. Здесь было светлее, по тротуарам еще бродили редкие прохожие. Просроченные или неправильно хранившиеся препараты всегда оставляют след — специфические клинические маркеры, которые опытный диагност может заметить.

— А я могу помочь! — тут же оживился Фырк, уловив ход моей мысли. — Я же вижу, что с людьми происходит внутри! Я смогу найти тех, у кого есть эти самые «специфические изменения»!

— Именно, — кивнул я. — Это наша первая и главная задача. Собрать базу пострадавших.

Мы прошли мимо закрытой аптеки. В тускло освещенной витрине какой-то плакат рекламировал «чудо-мазь» от всех болезней. Какая ирония.

— Одновременно, — продолжил я, — нам нужны вещественные доказательства. Кристина выяснит, где и когда они хранят очередную партию «товара». Мы не будем устраивать засады или играть в шпионов. Мы просто наведем на этот склад Мышкина. Тихо и без лишнего шума.

Я остановился на перекрестке, ожидая зеленого сигнала.

— Логика проста, Фырк. Вот Мышкин, вот склад с просроченными лекарствами, которые юридически принадлежат больнице. Он просто приходит и изымает улики. Факт хранения и сбыта будет очевиден.

— А пациенты? — уточнил Фырк.

— А пациенты — это наш контрольный выстрел. Когда Волкова и Сычева возьмут в оборот за махинации с препаратами, я принесу Мышкину на стол пачку историй болезни. И это уже будет не просто «мошенничество», а «причинение вреда здоровью в составе преступной группы». Сроки там совсем другие.

Загорелся зеленый. Переходя дорогу, я почувствовал, как план окончательно оформился в голове.

— Их возьмут с поличным, имея на руках прямые улики, — подытожил я. — И тут же получат подтверждение, что эти улики не просто лежали на полке, а калечили людей. Против такого не попрешь.