«Зачмъ онъ не приглашаетъ меня, при-моей способности къ разговору?» думалъ про себя старикъ Туисденъ.

«Чортъ его возьми, они, врно приглашаетъ этого нищаго», досадовалъ молодой Туисденъ въ своемъ углу.

— Очень жалю, сэръ, не могу. Я пригласилъ кое-кого изъ моихъ товарищей обдатъ со мною въ таверн, сказалъ Филь.

— Зачмъ вы имъ не откажете? закричалъ старый лордъ. — Вы отказали бы имъ, Туисденъ, вы отказали бы!

— О сэръ! и сердце у отца и сына забилось.

— Вы знаете, что вы отказали бы, и вы поссоритесь съ этимъ мальчикомъ за то, что онъ не отказываетъ своимъ друзьямъ. Прощайте же, Фирминъ, если вы не будете.

Съ этими словами милордъ ушолъ.

Оба хозяина угрюмо глядли изъ окна, какъ грумъ милорда быстро ухалъ по дождю.

— Я ненавижу, когда вы обдаете въ этихъ отвратительныхъ тавернахъ, шепнула Филиппу молодая двушка.

— Это гораздо веселе, чмъ обдать дома, замтилъ Филиппъ.

— Вы слишкомъ много курите и пьёте, поздно возвращаетесь домой и не живёте въ приличномъ обществ, сэръ! продолжала молодая двушка.

— Что же вы хотите, чтобы я длалъ?

— О, ничего! Вы должны обдать съ этими ужасными людьми, говоритъ Агнеса: — а то вы могли бы быть сегодня у лэди Пендльтонъ.

— Я легко могу отказать этимъ людямъ, если вы желаете, отвчалъ молодой человкъ.

— Я? я ничего подобнаго не желаю. Вдь вы уже отказали дядюшк Рингуду.

— Вы не лордъ Рингудъ, говоритъ Филь съ трепетомъ въ голос. — Не знаю, могу ли я отказать вамъ въ чемъ-нибудь.

— Глупенькій! Разв я прошу васъ когда-нибудь о томъ, въ чемъ вы должны отказать мн? Я хочу, чтобы вы жили въ свт, а не съ вашими ужасными, сумасбродными оксфордскими и темпльскими холостяками. Я не хочу, чтобы вы курили. Я хочу, чтобы вы бывали въ свт, куда вы имет entr'ee, а вы отказываете дяд изъ за того, что у васъ какой-то тамъ противный обдъ въ таверн!

— Остаться мн у васъ? Тётушка, дадите вы мн обдать здсь? спрашиваетъ молодой человкъ.

— Мы обдали: мой мужъ и сынъ обдаютъ въ гостяхъ, сказала кроткая мистриссъ Туисденъ.

Для дамъ была холодная баранина и чай, и мистриссъ Туисденъ не хотлось, чтобы племянникъ ея, привыкшій къ хорошему столу и къ роскошной жизни слъ за ея скудный обдъ.

— Видите, я долженъ утшиться въ таверн, сказалъ Филиппъ. — Насъ будетъ тамъ пріятная компанія.

— А позвольте спросить, кто тамъ будетъ? спросила молодая двушка.

— Ридли живописецъ.

— Милый Филиппъ! вы знаете, отецъ его былъ просто…

— Слугою лорда Тодмордена? Онъ часто говоритъ намъ это. Престранный этотъ старикъ!

— Мистеръ Ридли, конечно, геніальный человкъ. Картины его восхитительны. Онъ бываетъ везд…. Но — но вы сердите меня, Филиппъ, вашей безпечностію, право такъ. Зачмъ вамъ обдать съ сыновьями лакеевъ, когда вамъ могутъ быть открыты первые дома въ Англіи? Вы меня огорчаете, сумасбродный мальчикъ…

— Тмъ, что я обдаю въ обществ геніальнаго человка? Полноте, Агнеса!

И лобъ молодого человка нахмурился.

— Притомъ, прибавилъ онъ тономъ сарказма въ голос, который вовсе не понравился миссъ Агнес: — притомъ, моя милая, вы знаете, что онъ обдаетъ у лорда Пендльтона.

— Что вы говорите о лэди Пендльтонъ, дти? спросила бдительная мама изъ своего угла.

— Ридли обдаетъ тамъ. Онъ будетъ обдать со мною въ таверн сегодня, и лордъ Гольденъ будетъ — и мистеръ Уинтонъ будетъ: они слышали о знаменитомъ бифстекс.

— Уинтонъ! лордъ Гольденъ! бифстексъ! гд? Ей-богу, и я тоже пойду! Гд вы обдаете? au cabaret? Чортъ меня возьми, и я буду! вскрикнулъ маленькій Туисденъ къ ужасу Филиппа, который зналъ, ужасную способность дяди въ разговорамъ. Но Туисденъ опомнился во-время, мъ великому облегченію молодого Фирмина.

— Чортъ меня возьми, я забылъ! Твоя тётка и я обдаемъ у Блэдизовъ. Глупый старичишка адмиралъ, и вино прескверное — это непростительно. Но мы должны хать — on n'а que sa parole. Скажи Уинтену, что я думалъ-было пріхать туда и что у меня есть еще то шато-марго, которой онъ любитъ. Отца Гольдена я знаю хорошо — скажи ему это. Привези его сюда. Марія, пошли лорду Гольдену пригласительный билетъ на четвергъ. Ты долженъ привезти его сюда обдать, Филиппъ: это самый лучшій способъ знакомиться, мой милый!

И маленькій человкъ чванно замахалъ подсвчникомъ, какъ-будто хотлъ выпить стаканъ горячаго стеарина.

Имена такихъ знатныхъ особь, какъ лордъ Гольденъ и мистеръ Уинтонь, заставили умолкнуть упрёки задумчивой Агнесы.

— Вамъ не понравится нашъ спокойный домъ посл знакомства съ такими знатными людьми, Филиппъ! сказала она со вздохомъ.

Уже не было боле разговора о томъ, что онъ бросается въ дурную компанію.

Филиппъ не обдалъ у своихъ родственниковъ: Тальботъ Туисденъ позаботился дать знать лорду Рингуду, какъ молодой Фирминъ навязывался обдать у тётки въ тотъ самый день, какъ онъ отказалъ его сіятельству. И все къ невыгод Филя, и всякій сумасбродный поступокъ, всякую шалость молодого человка дядя Филя и кузенъ Филя, Рингудъ Туисденъ, передавали старому лорду. Если бы лордъ Рингудъ слышалъ это не отъ нихъ, онъ разсердился бы, потому-что требовалъ повиновенія и раболпства отъ всхъ окружающихъ, Но пріятне было бсить Туисденовъ, чмъ бранить Филиппа, поэтому его сіятельство хохоталъ и забавлялся неповиновеніемъ Филя. Онъ видлъ также другія вещи, о которыхъ не говорилъ. Это былъ старикъ хитрый; онъ могъ оставаться слпымъ при случа.