— Слушаю-съ, ваше превосходительство!

— Пикантная исторія, но чепушистая ужасно!.. Наврно, и частицы правды нтъ.

— Что начальницу душили, — въ газетахъ есть, ваше превосходительство!

— Будто?… Въ газетахъ есть только вотъ что: «по городу ходитъ упорный слухъ, что въ одномъ пансіон воспитанницы младшихъ классовъ, недовольныя классной дамой, нанесли ей ночью оскорбленіе дйствіемъ», громко прочелъ губернаторъ изъ «Голоса». — А кто разсказывалъ и кто распустилъ слухъ?

— Говорятъ, ваше превосходительство, что жандармъ, который привезъ этого Могутова, разсказывалъ.

— А вы почему не разспросили жандарма? возвысивъ голосъ, спросилъ губернаторъ.

— Я разспрашивалъ, ваше превосходительство…. Онъ мн сказалъ, что не можетъ знать, за что привезъ Могутова. Мн, говоритъ, велно безъ остановки везти его и въ сохранности сдать начальству, а за что — не могу знать….

— Значитъ, — враки, что жандармъ говорить?

— Говорятъ, ваше превосходительство, что жандармъ, за часъ до отхода позда, пришелъ на вокзалъ пьянымъ и тамъ разсказывалъ всю эту исторію.

— Наврно, все — чепуха. Еще разъ: дать Могучеву полную свободу. Что еще по части слуховъ?

— Говорятъ, ваше превосходительство, что приставъ мироваго създа, Ахневъ, скрылъ, при описи имущества помщика Чистонехова, разныя золотыя вещи, деньги, лошадей и старую водку. Потомъ говорятъ, что онъ все это подлилъ съ какимъ-то судьей, и, что чрезъ это самое, дло останется шитымъ и крытымъ.

— Съ какимъ судьей? громко и ударивъ рукою по столу, спросилъ губернаторъ.

— Не говорятъ, ваше превосходительство!

— Такъ и слдовало ожидать! началъ, помолчавъ, губернаторъ. — Безъ году недля, какъ явились эти предвстники новаго суда, эти выборные мировые судьи, и уже воровство!.. И о немъ только говорятъ!.. Наврно, это будетъ шито и крыто!

— Нтъ, я этого не допущу! помолчавъ немного и опять громко сказалъ губернаторъ, ударяя рукой по столу. — Разузнать мн подробно это дло!.. Разспросить всхъ, выслушать все и доносить мн подробно каждый вечеръ и каждое утро!.. Если есть хоть частица правды, то всми средствами, но не горячась и тактично, распространять этотъ слухъ!.. Узнать, непремнно узнать, какой судья!.. Король-Кречетовъ любитъ старую водку…. Какъ не любить ему, родовому аристократу, старой водки!.. Да, я полагаю, что если кто изъ судей помогалъ приставу провороваться, такъ это князь Король-Кречетовъ, лже-аристократъ, такъ какъ въ Россіи, слава Богу, нтъ аристократіи…. А это будетъ очень не дурно, если этого барина, лже-аристократа, притянуть къ суду за воровство старой водки!.. Приставъ, наврно, вралъ по наущенію этого князя…. Узнать, непремнно узнать!

— Слушаю-съ, ваше превосходительство!

— Если приставъ сдлалъ проступокъ по наущенію Кречетова, то ободрить его, сказать ему, что онъ не пропадетъ, что его подниметъ начальство, если только онъ не утаитъ ничего, не соблазнятся на подкупъ отъ Кречетова и разскажетъ все на суд…. Вы поняли?

— Понялъ, ваше превосходительство!

— Разузнавать все, содйствовать раскрытію истины, ободрять невиннаго, дйствующаго, быть можетъ, по чужому вліятельному наущенію, и заинтересовать весь городъ этимъ дломъ, внушительно и медленно сказалъ губернаторъ, загибая палецъ за пальцемъ посл каждой фразы, какъ-бы отсчитывая каждую фразу.

— Слушаю-съ, ваше превосходительство!

— Пусть знаютъ вс, что за новые судьи, выборные судьи!..

Губернаторъ замолчалъ. Потомъ онъ вздохнулъ и слъ въ свою любимую позу, въ которой онъ сидлъ при Кожухов. Эта поза губернатора служила знакомъ полицеймейстеру, что пора ему говорить не о служебныхъ длахъ.

— Осмливаюсь доложить вашему превосходительству, началъ полицеймейстеръ уже боле мужественнымъ голосомъ, — что гувернантка начальника дивизіи, Тотемкина, очень любитъ и почитаетъ ваше превосходительство, но что она, какъ молодая и совершенно неопытная двица, боится городскихъ толковъ и сплетенъ, чтобы обнаружить свою любовь въ вашему превосходительству.

— Поручаю вамъ оградить чувства mademoiselle Тотемкиной отъ сплетенъ. Понимаете? и губернаторъ поднялъ руку и чуть-чуть погрозилъ пальцемъ.

— Слушаю-съ! Еще жена губернскаго архитектора просила доложить вашему превосходительству, что она завтра будетъ за городомъ, на первой станціи р-скаго шоссе.

— Хорошо!

— Больше ничего не изволите приказать, ваше превосходительство?

— Точно исполнить все! Во первыхъ, о Могучев: свобода и осторожный, бдительный надзоръ; во вторыхъ, о пристав: гласность, поддержка жертвы и способствовать преданію суду главнаго виновника; въ третьихъ, обезпечить mademoiselle Тотемкину отъ сплетенъ…. Можете идти.

— Прощенія просимъ, ваше превосходительство! низко кланяясь и шаркая ногами, сказалъ полицеймейстеръ и вышелъ.

— И что это за геній, что за особенный человкъ! думалъ полицеймейстеръ, идя отъ губернатора. — Барышню, милую гувернанточку Тотемкину, ужъ уговорю любить и нжить его превосходительство…. А какая проницательность! Сразу такъ и понялъ, что никто другой, какъ нашъ птушиный король, какъ прозываютъ у насъ Король-Кречетова, подговаривалъ пристава…. И откуда дошелъ до него этотъ слухъ? Я ничего и не зналъ. Есть, наврно, есть кто нибудь, кром меня, въ довріи у его превосходительства! Кто жъ бы это?… Кто жъ бы это такой? думалъ-бы, вроятно, полицеймейстеръ всю дорогу, если бы сильный свтъ и движеніе тней въ окнахъ небольшаго дома, мимо котораго онъ проходилъ, не остановилъ его вниманія.