Въ голос Кожухова не замтна была иронія, и Львовъ, вря въ истинность похвалы ему, вря въ то, что говорилось о двушк, и находясь въ положеніи между страхомъ и надеждою, отвчалъ немного дрожащимъ голосомъ:

— Да, да! Это восхитительная двушка! Въ нее можно влюбиться до сумасшествія!.. Но…. она богата, а я…. такъ недавно пріхалъ и, кром скромнаго жалованья и сильной любви, ничего боле не могу ей датъ….

— Это пустяки, ободрялъ Кожуховъ, хлопая Львова по плечу. — Она умная и либеральная барышня, ей не нужно пудъ соли скушать съ вами, чтобы узнать и полюбить васъ. Вдь она, вмст съ отцомъ, пишетъ громадное сочиненіе о самоуправленіи въ Европ и на границахъ Китая…. виноватъ, и въ Россіи. Это наши радикалы выдляютъ Россію изъ Европы, а Дмитрій Ивановичъ и Катерина Дмитріевна только либеральны….

Въ дверяхъ появился Дмитрій Ивановичъ, ведя, правильне ведомый, подъ руки жену и дочь.

— Здравствуйте, добрый вечеръ! говорилъ Рымнинъ на поклоны гостей. — А рукопожатія, извините, долженъ отложить до отвода дамъ на мсто, къ столу. Отведя дамъ и потомъ подавая руки гостямъ, онъ продолжалъ:- Вы извините, господа, что мой приходъ прервалъ вашу бесду и хозяева васъ покинули однихъ…. Право, Соня, понизивъ голосъ и съ добродушнымъ укоромъ продолжалъ онъ, — пора перестать теб, хотя при гостяхъ, встрчать меня и оставлять ихъ однихъ!.. Но вы извините ихъ, господа, указывая глазами на дамъ, продолжалъ онъ. Ce que femme veut, Bien le vent, или, что проще, колы бъ же волы булы человіки, а тожъ волы бабы!

Вс улыбались, снисходительно и любезно посматривали на хозяина и опять услись вокругъ стола.

— А я вамъ, господа, могу сообщить отличную новость. Вотъ выпью мои три стакана и удовлетворю ваше любопытство, сидя въ кресл, продолжалъ Рымнинъ. Онъ наливалъ чай въ блюдце, подносилъ его высоко ко рту и пилъ чай въ прикуску.

— Я могу отгадать, сказала Софья Михайловна, пытливо смотря на мужа. — Опять слухъ о новыхъ ограниченіяхъ правъ земства и объ усиленіи власти предсдателя въ нихъ?

— О, да! холодно и вопросительно поддакнулъ Орцкій.

— Нтъ, Софья Михайловна, началъ Кожуховъ. — Предводитель дворянства, вроятно, телеграфировалъ Дмитрію Ивановичу, для чего созывается экстренное губернское собраніе?

— Слдующее мнніе или предположеніе? смдсь, начала хозяйка, давая знать, что бесда у стола опять вступила въ правильный порядокъ и что она опять заняла мста предсдателя.

— О, да! О, да! одобрялъ Орцкій.

— Не угадаете, принимаясь за второй, стаканъ, сказалъ Рымнинъ.

— Непослдовательностью и трусливостью тамъ, поднявъ палецъ вверхъ, началъ Кречетовъ насъ не заинтересуете, и это не новость, Дмитрій Ивановичъ!

— Я недавно пріхалъ, не усплъ еще познакомиться съ интересами интеллигенціи, потому не могу даже попробовать отгадать то, что думаетъ сообщить Дмитрій Ивановичъ, сказалъ Львовъ съ замтною грустью, отвчая на вопросительный взглядъ хозяйки, который она бросила на него посл словъ Кречетова.

— Господинъ Вороновъ? сдавала хозяйка-президентъ.

— Я?… Дмитрій Ивановичъ сейчасъ сказалъ; «Ce que femme veut, Dieu le veut», такъ я заране присоединяюсь къ предположенію Катерины Дмитріевны, стыдливо-робко, но не трусливо и не застнчиво отвчалъ Вороновъ.

— О, да! О, да! слабо одобрилъ Орций!

— Господинъ Лукомскій? сказала хозяйка улыбаясь, какъ и вс гости, и Богъ, ихъ знаетъ, что означала ихъ улыбка: насмшку-ли надъ отвтомъ Воронова, похвалу-ли отвту или улыбку надъ уже черезъ-чуръ торжественными вызовами къ отвту хозяйкой-президентомъ.

— Я подерживаю мнніе или присоединяюсь къ заявленію Егора Осиповича. Женщины всегда были боле отгадчицы, чмъ мужчины, ровнымъ, но боле сухимъ, чмъ прежде, голосомъ отвчалъ Лукомскій.

— Я свое мнніе высказала и за тобой слово, Катя, обратилась хозяйка къ падчериц, которая все время продолжала смотрть на отца. Отецъ такъ спокойно и довольно отдувалъ губы и дулъ ими на чай въ блюдц, такъ торопливо-жадно прихлебывалъ его изъ блюдца, что дочь улыбалась, не переставая слушать разговоръ за столомъ.

— О, мама, я отгадаю! Я докажу, что «женщины боле отгадчицы, чмъ мужчины!» повторяя слова Лукомскаго и слегка подражая его голосу, громко сказала двушка. Она остановилась. Слабый румянецъ вдругъ показался на ея щекахъ, которыя теперь походили на тонкій, просвчивающій фарфоръ. «Какая я двчонка. Какая хвастунья, если не отгадаю!» подумала она и серьезно и пытливо посмотрла на отца. Чрезъ мгновеніе она опять улыбалась, словно увидала на лиц отца разгадку загадки и обрадовалась ей.

— Папа придумалъ и сообщитъ что-то хорошее, что дастъ пищу бднымъ голоднымъ, громко, серьезно и самоувренна сказала она, продолжая смотрть на отца. — Такъ, папа? спросила она потомъ и уже замтно робко и тихо.