— Разумется, разумется, счастливый сонъ.

— Ну, а пробужденіе… и старикъ запнулся.

— И пробужденіе будетъ счастливое, счастливе, чмъ можно себ представить: такое счастье нельзя не только выразить словами, но даже и постичь!

Старикъ всталъ и на цыпочкахъ направился въ другую комнату — учитель только что внесъ туда лампу. Его слабый, старческій голосъ тихо раздавался въ безмолвной тишин маленькой горенки. Присутствующіе переглянулись между собой. У всхъ глаза были полны слезъ.

Старикъ возвратился, продолжая бормотать, что она все еще спитъ, но что ему кажется, будто она зашевелила ручкой, правда, чуть-чуть, едва замтно, но все-таки зашевелила. Вроятно, она искала его руки. Она не разъ это длала, когда бывала и въ боле глубокомъ сн, чмъ теперь. Произнеся послднія слова, онъ опустился на стулъ, стиснулъ голову обими руками и разразился такимъ отчаяннымъ крикомъ, который невозможно забьггь, разъ услыхавъ.

Учитель сдлалъ знакъ баккалавру, что подойдеть къ старику съ другой стороны. Они вдвоемъ осторожно разогнули его пальцы, запутавшіеся въ сдыхъ волосахъ, каждый изъ нихъ взялъ его за руку и, нжно пожимая ее, сталъ уговаривать несчастнаго старика.

— Онъ меня послушаетъ, говорилъ учитель. — Я увренъ, что онъ и меня, и васъ послушаетъ, если мы его хорошенько попросимъ. Она всегда насъ слушалась.

— Я буду слушать всхъ, кого она слушала, я люблю всхъ, кого она любила! воскликнулъ старикъ.

— Я и не сомнваюсь въ этомъ, сказалъ учитель. — Подумайте о ней, вспомните сколько горя, страданій, сколько и мирныхъ радостей вы испытали вмст съ ней.

— Да, я только объ этомъ и думаю.

— Дорогой другъ, я бы желалъ, чтобы вы прониклись этими воспоминаніями, чтобы сердце ваше смягчилось, сдлалось доступнымъ прежнимъ привязанностямъ, что бы вы вспомнили о прежнихъ временахъ. Зная, что таково было бы ея желаніе, я говорю вамъ отъ ея имени.

— Вы хорошо длаете, что говорите тихонько: такъ мы ея не разбудимъ, отвчалъ на это старикъ. — Ахъ, если бы мн опять увидть ея глазки, ея улыбку. Она и теперь улыбается, но эта улыбка точно застыла на ея молодомъ личик, а я хотлъ бы, чтобы она, какъ бывало прежде, то освщала ея лицо, то сбгала съ него. Но это придетъ со временемъ. Мы не станемъ ее будить.

— Мы не будемъ о ней говорить, какъ она теперь, воскъ, а какъ она была прежде, когда вы странствовали вмст съ ней, когда она была дома, откуда вы вмст бжали, словомъ, въ лучшія, боле веселыя времена, промолвилъ учитель.

— Она всегда была веселая, воскликнулъ старикъ, глядя ему въ упоръ, — я помню, она съ ранняго дтства была мягкаго, покойнаго характера; ну, да ужъ это отъ природы.

— Вы разсказывали намъ, что и характеромъ, и лицомъ она была очень похожа на свою мать. Можете ли вы припомнить ея мать?

Старикъ продолжалъ на него смотрть, но не отвчалъ ни слова.

— Или постарайтесь припомнить ту, кто предшествовалъ ея матери, вмшался баккалавръ;- чья смерть усугубила вашу привязанность къ этому ребенку, прежде чмъ вы узнали ему цну, прежде чмъ вы научились читать въ его ангельскомъ сердечк. Постарайтесь мысленно возвратиться къ далекому прошлому, къ вашему дтству, которое вы провели не въ одиночеств, какъ провелъ свое дтство этотъ нжный цвточекъ. Вспомните, что около васъ росъ другой ребенокъ, горячо васъ любившій, что у васъ былъ брать — вы давно разстались съ нимъ, давно его не видли и совсмъ забыли о немъ, но теперь онъ здсь: онъ явился сюда въ вашъ скорбный часъ, чтобы васъ утшить, успокоить.

— Чтобы стать для васъ тмъ, чмъ вы когда-то были для него, воскликнулъ братъ старика, опускаясь передъ нимъ на колни, — чтобы отплатить вамъ, дорогой братъ, за всю вашу любовь и заботливость о немъ такой же неустанной заботливостью, такой же неизмнной любовью, чтобы доказать вамъ на дл всю его привязанность, неостывавшую, не смотря на то, что насъ раздляли съ нимъ цлые окенны, ту привязанность, которая согрвала его безотрадное дтство. Скажите хоть слово, дорогой брать, скажите, что вы узнаете меня, и мы станемъ еще дороже и миле другъ другу, чмъ тогда, когда мы еще были неопытными мальчиками и воображали, что всю жизнь проведемъ вмст.

Старикъ смотрлъ то на того, то на другого, беззвучно шевеля губами, но не произнесъ ни слова въ отвтъ на эту мольбу.

— Если тогда уже между нами существовала такая тсная связь, насколько же эта связь будетъ тсне теперь, продолжалъ меньшой братъ. — Мы подружились въ дтств, когда вся жизнь была впереди, будемъ дружны и теперь, проживъ всю жизнь и снова возвратясь къ дтству. Часто люди, уставъ гоняться за славой, богатствомъ и удовольствіями, на склон дней своихъ стремятся на родину, тщетно надясь, хоть передъ смертью, снова обрсти спокойствіе и ясность душевную, которыми пользовались въ дтств. Отправимся и мы доживать вкъ въ родныя мста. Можетъ быть, благодаря тому, что прошлое наше было не изъ счастливыхъ — судьба не баловала насъ, намъ не удалось осуществить никакихъ надеждъ — и у насъ теперь ничего не осталось, кром горячей, неизмнной любви другъ къ другу, можетъ быть Богъ сподобитъ насъ стать опять такими же дтьми, какими мы были когда-то. Если бы даже, прибавилъ онъ измнившимся голосомъ, — если бы даже то, о чемъ я и думать боюсь, уже совершилось или должно было совершиться, — да сохранитъ насъ Богъ отъ такого несчастія — то и въ такомъ случа намъ остается великое утшеніе въ нашемъ гор: это то, что мы вмст, другъ около друга, дорогой братъ.

Пока онъ говорилъ, старикъ, мало-по-малу подвигался къ комнатк. Дрожащимъ голосомъ отвчалъ онъ брату, указывая на нее пальцемъ:

— Вы вс сговорились, чтобы похитить у нея мою любовь, но это вамъ не удастся, нтъ, не удастся, пока я живъ. У меня, кром нея, нтъ ни родственниковъ, ни друзей; никогда ихъ не было и не будетъ. Она для меня все; теперь ужъ поздно насъ разлучать.

Онъ махнулъ на нихъ рукой, дескать, вы мн не нужны, и прошелъ въ комнатку, потихонько зовя свое дорогое дитятко по имени. Оставшіеся въ большой комнат столпились въ одну группу и, перебросившись нсколькими фразами, они едва могли говорить отъ слезъ — послдовали за нимъ. Они ступали осторожно: ихъ шаговъ не было слышно, но слышны были ихъ скорбные возгласы и сдерживаемыя рыданія.