— Нельзя ли нам... обвенчаться до завтрашнего дня?

— Невозможно — нельзя — разрешение сегодня — бракосочетание — завтра.

— Я так боюсь, что брат нас разыщет!

— Разыщет — вздор — величайшие предосторожности — крушение — много времени — новая карета — попасть в Боро — последнее место, куда заглянет — ха! ха! — превосходно — весьма.

— Не задерживайтесь, — с нежностью проговорила тетушка, когда мистер Джингль напялил на себя свою измятую шляпу.

— Задерживаться — без вас? Жестокая очаровательница! — И мистер Джингль запечатлел целомудренный поцелуй на ее устах и, подплясывая, вышел из комнаты.

«Милый», — думала тетушка.

«Глупая старая дева», — думал мистер Джингль.

Мистер Джингль, проскользнув мимо стражей в белых фартуках, благополучно добрался до кабинета генерального викария и с благословением архиепископа Кентеберийского в кармане направил свои торжествующие стопы обратно в Боро.

Он был еще на полдороге, когда во двор «Белого Оленя» вошли два упитанных джентльмена и один тощий. Мистер Сэмюел Уэллер снова занимался чисткой сапог; к нему прямо и направился тощий джентльмен.

— Друг мой! — начал он. — Скажите, много у вас сейчас постояльцев? Куча дел? Как?

Сэм украдкой бросил взгляд на вопрошавшего. Перед ним стоял маленький высохший человек со смуглым лицом и беспокойно бегающими черными блестящими глазками. На нем была черная фрачная пара, белоснежная рубашка с брыжами и узенький белый галстук. Ботинки маленького человека блестели так же, как и его глазки. Говоря, он закладывал руки под фалды фрака с видом человека, привыкшего производить допросы.

— Хватает, сэр, — ответил Сэм. — С голода не пухнем, с жиру не лопаемся. Есть мясо, о хрене не думаем.

— А! — сказал маленький человек. — Вы шутник, я вижу.

— У меня старший брат страдал этой болезнью; спали вместе, может быть, это заразно.

Этот шутливый ответ, по-видимому, не понравился маленькому джентльмену. Он отошел к двум своим пухлым спутникам, взял понюшку табаку из продолговатой табакерки и, видимо, собирался возобновить расспросы, как вдруг один из кругленьких джентльменов, обладатель благодушной физиономии и, кроме того, пары очков и пары гетр, также вступил в разговор:

— Дело в том, что вот этот мой друг (указывая на другого пухлого джентльмена) даст вам полгинеи, если вы ответите на один или два...

— Э, уважаемый сэр! — перебил его маленький человек. — Позвольте, уважаемый сэр, основной принцип, который следует соблюдать в подобных случаях, таков: когда вы передаете дело в профессиональные руки, вы отнюдь не вмешиваетесь в процесс его ведения; самый факт передачи подразумевает полное доверие. В самом деле, мистер... (он обернулся к другому пухлому джентльмену) я забыл, как зовут вашего друга, сэр.

— Пиквик, — подсказал мистер Уордль, ибо это был он.

— Ах, Пиквик, в самом деле, мистер Пиквик, уважаемый сэр, прошу извинить меня, буду счастлив вас выслушать, если вы выскажете ваши пожелания приватно, как amicus curiae, но вы должны признать, что ваше выступление с аргументом ad captandum, каковым является предложение полугинеи, неуместно. В самом деле, уважаемый сэр, в самом деле. — И маленький человек с весьма глубокомысленным видом взял убедительную понюшку табаку.

— Моим единственным желанием, сэр, было возможно скорее окончить это неприятное дело, — объяснил мистер Пиквик.

— Совершенно верно, совершенно верно, — сказал маленький человек.

— Нам нужно узнать... — начал было мистер Уордль.

— Уважаемый сэр, уважаемый сэр, — прервал деловой маленький человек. — Но разрешите мне, уважаемый сэр, напомнить вам небезызвестный казус у Барнуэлла...

— Оставьте в покое Джорджа Барнуэлла, — перебил Сэм, с недоумением прислушивавшийся к этому краткому диалогу. — Все знают, что это был за казус, но прошу заметить, я всегда считал молодую женщину более достойной виселицы, чем он. Однако, ближе к делу. Вы предлагаете мне полгинеи. Отлично, я готов их принять, и, по-моему, яснее не выразишься, не так ли, сэр? (Мистер Пиквик улыбнулся.) А следующий вопрос вот какой: какого дьявола вам от меня нужно? — как сказал человек, когда ему явилось привидение.

Мистер Уордль пожал плечами и умолк.

— Мы желаем знать, — торжественно начал маленький человек, — и предлагаем вам этот вопрос для того, чтобы не поднимать лишнего шума, мы желаем знать, кто у вас проживает в настоящий момент?

— Кто проживает? — отвечал Сэм, в сознании которого обитатели дома всегда были представлены той специальной принадлежностью одежды, которая находилась в его прямом ведении. — Есть у нас деревянная нога в номере шестом; пара гессенских ботфортов в номере тринадцатом; сапоги с отворотами в комнате возле буфета; есть пара веллингтоновских сапог, изрядно поношенных, пара женских башмаков в номере пятом...