— Что случилось с мисс Смитерс? — спросила леди настоятельница, так как названная мисс Смитерс продолжала верещать в четыре девичьих силы.

— Ах, боже, мисс Смитерс, что с вами? — вопрошали остальные двадцать девять воспитанниц.

— Ох, мужчина... мужчина... за дверью! — взвизгнула мисс Смитерс.

Едва леди настоятельница услышала этот устрашающий вопль, она отступила в свою спальню, заперла дверь на два поворота и с комфортом лишилась чувств. Воспитанницы, воспитательницы и служанки бросились вверх по лестнице, налетая друг на друга. Тут мистер Пиквик вышел из своего укрытия и предстал перед ними.

— Леди, милые леди, — сказал он.

— О! Он называет нас милыми! — кричала самая старая и безобразная воспитательница. — Какой нахал!

— Леди! — взывал мистер Пиквик, доведенный двусмысленностью своего положения до полного отчаяния. — Выслушайте меня, я — не грабитель! Я хочу видеть вашу начальницу.

— О, что за чудовище! Он хочет видеть мисс Томкинс! — голосила другая воспитательница.

— Звоните в набатный колокол! — надрывался кто-то.

— Нет, нет, не надо! — возопил мистер Пиквик. — Посмотрите на меня! Разве я похож на грабителя? Милые леди, вы можете связать меня и запереть, если хотите. Только выслушайте то, что я вам скажу. Только выслушайте!

— Как вы попали в наш сад? — пролепетала горничная.

— Попросите сюда начальницу, и я скажу ей все! — кричал мистер Пиквик, напрягая свои легкие. — Успокойтесь и позовите ее, вы все узнаете.

Может быть, внешний вид мистера Пиквика, или, может быть, его манеры, или, может быть, соблазн — столь непреодолимый для женской натуры — услышать что-то окутанное в данный момент тайной, привели самых рассудительных обитательниц пансиона (а таковых нашлось не более трех-четырех) в состояние сравнительного спокойствия. Они предложили, чтобы мистер Пиквик, в доказательство своей правдивости, дал подвергнуть себя лишению свободы, и сей джентльмен, согласившись вести беседу с мисс Томкинс из чулана, в котором приходящие воспитанницы оставляли шляпки и сумочки, немедленно и добровольно вошел в него и позволил тщательно запереть себя там. Это привело в чувство всех; и когда мисс Томкинс спустилась вниз, беседа началась.

— Мужчина, что вы делали у меня в саду? — спросила мисс Томкинс ослабевшим голосом.

— Я хотел предупредить вас, что одна из ваших юных леди собиралась сбежать сегодня ночью, — отвечал мистер Пиквик из чулана.

— Сбежать! — воскликнули мисс Томкинс, три воспитательницы, тридцать воспитанниц и пять служанок. — С кем?

— С вашим другом Фиц-Маршаллом.

— С моим другом? У меня такого друга нет.

— В таком случае мистером Джинглем.

— В жизни не слыхала этого имени!

— В таком случае — меня обманули и провели! — воскликнул мистер Пиквик. — Я стал жертвой бесчестного, низкого заговора! Если вы верите мне, сударыня, пошлите в гостиницу «Ангел». Пошлите в гостиницу «Ангел» за слугой мистера Пиквика, умоляю вас, сударыня.

— По-видимому, он человек порядочный — содержит слугу, — заметила мисс Томкинс учительнице чистописания и арифметики.

— Мое мнение, мисс Томкинс, — сказала учительница чистописания и арифметики, — что слуга содержит его. Мне кажется, он сумасшедший.

— Вы правы, мисс Гуин, — ответила мисс Томкинс. — Пошлите двух служанок в «Ангел», а остальные останутся охранять нас.

Служанки ушли за Сэмом, а мистер Пиквик стал взаперти поджидать возвращения посланных, призвав на помощь все свое здравомыслие и мужество.

Прошло часа полтора, прежде чем они вернулись и мистер Пиквик услышал голос мистера Сэмюела Уэллера и еще два голоса, которые показались ему знакомыми, но кому они принадлежали, он никак отгадать не мог.

Последовали очень короткие переговоры. Дверь была отперта. Мистер Пиквик вышел из заточения и предстал перед всем населением Уэстгет-Хауса, мистером Сэмюелом Уэллером и... мистером Уордлем и его будущим зятем, мистером Трандлем.

— Друг мой! — вскричал мистер Пиквик, бросаясь к мистеру Уордлю и хватая его за руку. — Вы, верно, уже знаете все. Уверьте их, пожалуйста, что я не разбойник и не сумасшедший.

— Уже уверил, — отвечал мистер Уордль, потрясая правую руку своего друга, в то время как мистер Трандль тряс левую.

Объяснение мистера Пиквика с мисс Томкинс, так как оно отчасти уже произошло, закончилось скоро. Но ни по дороге домой, ни потом, когда он сидел перед пылающим камином за ужином, в котором он так нуждался, из него нельзя было вытянуть ни слова. Он казался растерянным и смущенным. Один-единственный раз он повернулся к мистеру Уордлю и спросил:

— Как вы сюда попали?

— Мы с Трандлем приехали сюда поохотиться. Прибыли сегодня ночью и с удивлением узнали, что и вы здесь. Я очень рад. Мы соберем веселую компанию, пусть и Уинкль реабилитирует себя, — верно, дружище?

Мистер Пиквик ничего не ответил. Он ушел в свою спальню, приказав Сэму принести свечу, когда он позвонит.

Через несколько минут прозвенел колокольчик, и мистер Уэллер явился.

— Сэм, — сказал мистер Пиквик, выглядывая из-под одеяла.

— Сэр? — отозвался мистер Уэллер.