— Не хотите ли к нам поближе?

— О, пожалуйста, не беспокойтесь о нем! — сказала миссис Потт самым любезным тоном. — Вы создаете себе совсем ненужные хлопоты, миссис Хантер. Вам и там хорошо, не правда ли, мой друг?

— Конечно, дорогая, — подтвердил мистер Потт с печальной улыбкой. (Вот вам и кнут!)

Миссис Лио Хантер с торжеством оглядела собравшихся. Мистер Тапмен угощал нескольких львиц салатом из омаров, с изяществом, до которого еще не возвышался ни один разбойник; мистер Снодграсс, срезав юного джентльмена, который резал авторов на страницах «Итенсуиллской газеты», вступил в пылкий спор с юной леди, «делавшей» поэзию; а мистер Пиквик старался угодить всем и каждому. Избранный круг был в полном сборе и, казалось, не нуждался ни в каком пополнении, как вдруг мистер Лио Хантер, в чьи обязанности входило в таких случаях стоять у дверей и беседовать с менее важными гостями, возвестил:

— Дорогая моя, здесь — мистер Чарльз Фиц-Маршалл.

— Ах, — проговорила миссис Лио Хантер, — я его так ждала! Дайте, пожалуйста, пройти мистеру Фиц-Маршаллу.

— Иду, — послышался голос, — мчусь — толпы народа — комната переполнена — трудное дело — весьма.

Нож и вилка выпали из рук мистера Пиквика. Он пристально посмотрел на мистера Тапмена; вид у того был такой, словно он готов свалиться без чувств.

— Ого! — звучал тот же голос, в то время как его обладатель с усилием прокладывал себе дорогу между двадцатью пятью турками, офицерами, рыцарями, Карлами Вторыми, составлявшими последнюю преграду между ним и столом, — настоящий каток для белья — патент Бейкера — ни морщинки на платье — выутюжат, пока дойду — ха! ха! — неплохая идея — оригинально, утюжат на тебе самом — хотя изнурительно — весьма.

Бросая эти отрывочные фразы, молодой человек в костюме морского офицера проложил себе путь к столу, и перед пораженными пиквикистами предстал собственнолично мистер Альфред Джингль.

Едва обидчик успел пожать протянутую руку миссис Лио Хантер, как глаза его встретились с негодующим взором мистера Пиквика.

— Вот те на! — воскликнул Джингль. — Совсем забыл — распоряжения форейтору — надо отдать — через минуту обратно.

— Слуга или мистер Хантер сделают это в секунду, мистер Фиц-Маршалл, — возражала хозяйка.

— Нет, нет! — Я сам — мигом, — ответил Джингль и исчез в толпе.

— Сударыня, — сказал взволнованный мистер Пиквик, вставая с места, — могу ли я спросить вас, кто этот молодой человек и где он проживает?

— Это богатый и знатный джентльмен, мистер Пиквик, с которым я вас непременно познакомлю.

— Да, да, — поспешно произнес мистер Пиквик, — а где он живет?

— В настоящее время — в Бери, в гостинице «Ангел».

— В Бери?

— Да, в Бери-Сент-Эдмондс, в нескольких милях отсюда. Но, боже мой, мистер Пиквик, вы ведь не собираетесь покинуть нас?..

Но, прежде чем миссис Лио Хантер договорила эти слова, мистер Пиквик ринулся сквозь толпу прямо в сад, где его вскоре догнал мистер Тапмен.

— Бесполезно, — сказал мистер Тапмен, — он бежал.

— Знаю, — отозвался мистер Пиквик, — я последую за ним.

— Последуете за ним? Куда? — спросил мистер Тапмен.

— В Бери, в «Ангел». Сэм! Где же мой слуга?

— Здесь, сэр! — ответил Сэм, появляясь из укромного местечка, в котором часа за два перед тем припрятал бутылку мадеры. — Слуга ваш здесь, сэр. Горд титулом, как говорил Живой шкилет, когда его показывали публике.

— За мною, Сэм! — распорядился мистер Пиквик. — Тапмен, если я задержусь в Бери, я напишу, приезжайте. До свидания!

Мистер Тапмен возвратился в столовую, а час спустя он утопил воспоминания о мистере Альфреде Джингле в бутылке шампанского и в веселой кадрили.

Тем временем мистер Пиквик и Сэм Уэллер, сидя на крыше пассажирской кареты, следили, как минута за минутой уменьшается расстояние между ними и добрым старым городом Бери-Сент-Эдмондс.

Нет месяца в году, когда природа являла бы более прекрасный лик, чем в августе. Красота пейзажа не могла не повлиять на душевное состояние мистера Пиквика. Вначале он сидел молчаливый и задумчивый, поглощенный мыслями о том, как бы ему разоблачить истинную суть мистера Джингля, но мало-помалу окружавшие картины все более привлекали к себе его внимание, и он почувствовал себя так хорошо, как будто предпринял эту поездку единственно ради увеселения.

— Чудесный вид, Сэм, — промолвил мистер Пиквик.

— Почище дымоходных труб, сэр, — откликнулся мистер Уэллер, дотрагиваясь до шляпы.

— А, пожалуй, вы в своей жизни ничего не видели, кроме дымоходов, кирпичей и известки? — с улыбкой заметил мистер Пиквик.

— Я не всегда был коридорным, сэр, — сказал мистер Уэллер, — случилось и ломовику подсоблять.

— Когда же это было? — спросил мистер Пиквик.

— Когда меня вышвырнуло вверх тормашками в мир поиграть в чехарду с его напастями, сэр. Состоял в мальчиках сперва у разносчика, потом у ломовика, потом сделался рассыльным, потом коридорным. Теперь служу у джентльмена. Когда-нибудь, глядишь, и сам стану джентльменом, буду посиживать с трубкой во рту в собственном садике. Кто знает? Я не удивился бы...