— Боже!.. Что это? — вскричала леди.

— Это... это только джентльмен, сударыня! — проговорил мистер Пиквик из-за занавески.

— Джентльмен! — в ужасе взвизгнула леди.

«Все пропало!» — подумал мистер Пиквик.

— Чужой мужчина! — возопила леди.

Еще мгновение — и весь дом будет на ногах. Ее юбки зашуршали, когда она метнулась к двери.

— Сударыня! — завопил мистер Пиквик, в порыве отчаяния высовывая голову. — Сударыня!

Хотя мистер Пиквик не преследовал никакой определенной цели, выставляя свою голову, эффект был мгновенный и ошеломительный. Леди находилась уже у дверей. Чтобы выйти в коридор, ей оставалось лишь переступить порог, но внезапное появление ночного колпака мистера Пиквика заставило ее отскочить в самый дальний угол комнаты, где она застыла, дико вытаращившись на мистера Пиквика, в то время как мистер Пиквик, в свою очередь, дико таращился на нее.

— Чудовище, — сказала леди, закрывая лицо руками, — что вам здесь нужно?

— Ничего, сударыня, ровно ничего, сударыня! — с горячностью отозвался мистер Пиквик.

— Ничего! — повторила леди, поднимая глаза.

— Ничего, сударыня, клянусь вам честью, — заверил мистер Пиквик и так энергично тряхнул головой, что кисточка колпака затанцевала. — Сударыня, я готов провалиться сквозь землю от смущения, потому что мне приходится в ночном колпаке разговаривать с леди (при этих словах леди стремительно сорвала с себя чепец), но снять его я не могу, сударыня! (При этом мистер Пиквик в доказательство своего утверждения изо всех сил дернул за кисточку.) Для меня теперь очевидно, сударыня, что я по ошибке принял эту комнату за свою. Я пробыл здесь не более пяти минут, и вдруг вошли вы.

— Если это правда, — сказала леди, заливаясь слезами, — уходите отсюда сию же минуту.

— С величайшим удовольствием, сударыня.

— Сию же минуту, сэр!

— Разумеется, сударыня! Я... я очень сожалею, сударыня, — продолжал мистер Пиквик, появляясь из-за кровати, — что оказался невольной причиной такого волнения, глубоко огорчен, сударыня...

Леди указала на дверь. В этот критический момент еще раз проявилась одна из лучших черт возвышенной натуры мистера Пиквика. Хотя впопыхах он надел поверх колпака шляпу, хотя он держал в руках башмаки и гетры, хотя фрак и жилет он нес, перекинув через локоть, — ничто не могло принудить его отступить от свойственной ему учтивости.

— Я безгранично огорчен, сударыня! — бормотал он, низко раскланиваясь.

— Если вы огорчены, сэр, уходите сейчас же! — приказала леди.

— Сию минуту, сударыня! Сию секунду! — говорил мистер Пиквик, открывая дверь и с шумом роняя башмаки. — Я льщу себя надеждой, сударыня, — продолжал он, подбирая их и поворачиваясь, чтобы раскланяться еще раз, — что глубочайшее почтение, которое я питаю к вашему полу, послужит некоторым извинением...

Но прежде чем мистер Пиквик докончил фразу, леди вытолкнула его в коридор и, захлопнув дверь, заперла ее на задвижку.

Он оказался один в пустом коридоре незнакомого дома, среди ночи, полуодетый: нечего было и думать найти в кромешной тьме комнату, которую он не мог отыскать со свечой в руке; к тому же существовала опасность, что при малейшем произведенном им в его бесплодных блужданиях шуме кто-нибудь спросонья его подстрелит, а может быть, и убьет. Не было иного выхода, как оставаться на месте и ждать рассвета. А потому, пройдя на ощупь несколько шагов и, к бесконечному своему смятению, споткнувшись о несколько пар сапог, мистер Пиквик присел в маленькой нише, чтобы дожидаться утра со всем возможным философским терпением.

Однако ему не предназначено было судьбою подвергнуться еще и этому испытанию, ибо только он устроился в своем убежище, как в конце коридора, к неописуемому его ужасу, появился человек со свечой в руке. Его ужас, однако, вдруг сменился восторгом, когда он распознал фигуру своего верного слуги. Это был действительно Сэмюел Уэллер, который засиделся допоздна, беседуя с коридорным, бодрствовавшим в ожидании почты, и только теперь направлялся на покой.

— Сэм! — воскликнул мистер Пиквик, неожиданно появляясь перед ним. — Где моя спальня?

Мистер Уэллер воззрился на него с самым выразительным удивлением и, не прежде чем вопрос был повторен три раза, повернулся и повел хозяина к долго разыскиваемой комнате.

— Сэм, — сказал мистер Пиквик, улегшись в постель, — я допустил сегодня одну из самых удивительных оплошек, о каких когда-либо слышало человечество.

— Очень правдоподобно, сэр, — заметил мистер Уэллер сухо.

— Поэтому я решил, Сэм, что если даже проживу в этом доме полгода, все равно не рискну ходить здесь один.

— Это самое благоразумное решение, к какому вы могли прийти, сэр, — ответил мистер Уэллер. — Нужно, чтобы за вами кто-нибудь присматривал, когда ваш здравый смысл отправляется по визитам.

— Что вы этим хотите сказать, Сэм? — спросил мистер Пиквик.

Он приподнялся на постели и вытянул руку, словно собираясь что-то добавить, но вдруг повернулся на другой бок и пожелал своему камердинеру спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр, — отозвался мистер Уэллер.