Человек в коричневом сюртуке с загадочными документами в кармане был не кто иной, как наш старый знакомый мистер Джексон, из фирмы Додсона и Фогга. Вместо того чтобы возвратиться в контору, он направил свои стопы прямо к Сан-Корту, в гостиницу «Джордж и Ястреб» и спросил, здесь ли мистер Пиквик.

— Том, — крикнула буфетчица «Джорджа и Ястреба», — позовите слугу мистера Пиквика.

— Не беспокойтесь, — сказал мистер Джексон. — Я пришел по делу. Покажите мне только комнату мистера Пиквика.

— Ваша фамилия, сэр? — осведомился лакей.

— Джексон, — ответил клерк.

Слуга поднялся по лестнице, чтобы доложить о мистере Джексоне, но тот избавил его от этого труда, так как, следуя непосредственно за ним, вошел в комнату, прежде чем тот успел издать членораздельный звук.

В этот день у мистера Пиквика обедали трое его друзей; они сидели у камина и пили вино, когда появился мистер Джексон.

— Как поживаете, сэр? — спросил он, кивая мистеру Пиквику.

Мистер Пиквик поклонился, посмотрел на него с некоторым недоумением, ибо физиономия мистера Джексона не сохранилась в его памяти.

— Я от Додсона и Фогга, — объявил мистер Джексон.

— Обратитесь к моему поверенному, сэр, мистеру Перкеру в Грейз-Инне, — сказал мистер Пиквик. — Проводите этого джентльмена, — обратился он к слуге.

— Прошу прощенья, мистер Пиквик, — возразил Джексон, спокойно кладя шляпу на пол и доставая из кармана пергамент, — но, как вы знаете, мистер Пиквик, клерк или агент в таких случаях имеет право лично вручить... простая предосторожность, сэр, по всей законной форме. — Мистер Джексон оперся руками на стол и с вкрадчивой улыбкой огляделся вокруг. — Не будем препираться из-за пустяков! — продолжал он. — Кто из вас мистер Снодграсс, джентльмены?

При этом вопросе мистер Снодграсс вздрогнул так явственно, что иного ответа от него не потребовалось.

— А! Я так и думал! — сказал мистер Джексон еще любезнее прежнего. — Мне придется вас несколько побеспокоить, сэр.

— Меня! — воскликнул мистер Снодграсс.

— Это только вызов в суд, subpoena, по делу «Бардль против Пиквика» со стороны истицы, — объяснил клерк, выбирая один из листков бумаги и доставая из жилетного кармана «прогонные». — Дело будет слушаться, скорее всего, четырнадцатого февраля. Мы потребовали созыва Специального жюри, и в списке только десять присяжных.

Говоря это, мистер Джексон показал мистеру Снодграссу пергамент и сунул ему в руку бумажку и шиллинг.

Мистер Тапмен с немым удивлением следил за этой сценой, как вдруг Джексон резко повернулся к нему и спросил:

— Если не ошибаюсь, ваша фамилия Тапмен?

— Да, сэр, моя фамилия Тапмен.

— А этот джентльмен, мне кажется, мистер Уинкль?

Мистер Уинкль промычал что-то невразумительно-утвердительное, и вслед за тем оба получили от расторопного мистера Джексона по листку бумаги и по шиллингу.

— Боюсь, вы сочтете меня навязчивым, — сказал Джексон, — но мне, с вашего позволения, нужен еще кое-кто; у меня стоит здесь имя Сэмюела Уэллера, мистер Пиквик.

— Позовите моего слугу, — бросил мистер Пиквик лакею.

Лакей вышел, чрезвычайно озадаченный, а мистер Пиквик пригласил Джексона сесть.

Наступило тягостное молчание, прерванное наконец ни в чем не повинным ответчиком.

— Сэр, — заговорил он, не скрывая своего негодования, — если не ошибаюсь, патроны ваши имеют намерение доказать мою вину, пользуясь показаниями моих собственных друзей?

Мистер Джексон похлопал себя указательным пальцем по ноздре, давая понять, что он здесь не для того, чтобы выдавать секреты тюремного цеха, и шутливо ответил:

— Чего не знаю, того не скажу.

— Но тогда зачем же вы вручили им эти повестки?

— Хитрый ход, мистер Пиквик, — сказал Джексон, качая головой, — но из этого ничего не выйдет. Спрашивать можно, но многого вы от меня не добьетесь. — Мистер Джексон опять улыбнулся и приложил большой палец к кончику носа. — Нет, нет, мистер Пиквик, — продолжал он, — пусть у Перкера поломают себе голову над тем, зачем мы раздали эти повестки. А если не угадают, пусть подождут, пока начнется процесс.

Мистер Пиквик с крайним отвращением посмотрел на непрошеного посетителя и, вероятно, разразился бы проклятиями по адресу фирмы Додсона и Фогга, если бы его не остановило появление Сэма.

— Сэмюел Уэллер? — спросил мистер Джексон.

— Самые справедливые слова из когда-либо вами сказанных, — ответил Сэм с невозмутимым спокойствием.

— Вот вам повестка о явке в суд, мистер Уэллер, а вот оригинал. — Мистер Джексон потряс пергаментом.

— Неужели и впрямь оригинал? — воскликнул Сэм. — Счастлив, что познакомился с оригиналом. Это всегда такая отрада, прямо камень с души.