шишка в Рамире. Арес, понятное дело, выпроводил Мриту чистить снег. Но ей удалось

подслушать самую интересную часть их разговора. Арес рассказал гепарду о лагерях

подготовки наёмных убийц в горах Северного Гутлаха.

Мрита оглянулась на ходу.

Вон они, эти горы. Узкая чёрная кайма еле видная из-за сосен. Зимой горы становятся

непроходимыми, но летом и осенью, спускаются оттуда страшные чёрные нукархи.

"Не будешь слушаться - нукарх заберёт!"

Откроет любой замок без ключа, взберётся по крепостной стене без верёвки, переплывёт ров

с ледяной водой. Если надо - будет терпеть голод и жажду, лежать в засаде пожираемый

гнусом, стоять в выгребной яме по горло в дерьме, годами притворяться твоим лучшим

другом, ради того чтобы нанести один единственный смертельный удар.

Шилом в затылок.

Штопальной иглой в сердце.

Локтем в горло.

Выбросить из окна.

Столкнуть с крепостной стены.

Похитить детёныша из-под носа задремавшей матери. И унести в мешке в Гутлахские горы,

где в неприступных, похожих на брошенные орлиные гнёзда крепостях, год за годом

терпеливые наставники будут ковать из него чёрного нукарха. Для того что бы когда

потребуется было кому открывать замки, взбираться по стенам, убивать без оружия,

похищать детёнышей... Терпения им не занимать. Времени, судя по всему, тоже.

Фархад конечно посмеялся над Аресом, но Мрита брату поверила.

Хрустнувшая слева ветка заставила олениху сойти с тропы и затаиться в кустарнике.

Шаги. Мрита задержала дыхание.

Пятеро или шестеро стремительных и лёгких зверей, пробежали только что мимо неё, по дну

оврага. Не смотря на любопытство, Мрита ни за что не решилась бы сунуть в овраг нос, но

тут её выручил ветер. Он принёс густой запах мокрых шкур, дыма, кожи и железа. Сухо

хрустнула ветка под чьей-то ступнёй, кто-то кашлянул, и над оврагом вновь повисла тишина.

Олениха облегчённо вздохнула, подползла к краю оврага, вновь прислушалась и нервно

провела языком по носу. Овраг пролегал по ничьей земле, как раз между границами Форна и

Олора, а значит, идти по нему мог кто угодно. Например, наёмники Мигроса...

Мрита всё же пересилив себя, заглянула в овраг.

Никого, но поросшие чахлой травой склоны оврага были испятнаны свежими следами.

Она съехала по склону, отряхнула сакаши, огляделась, осторожно прошла по следам до

зарослей волчатника и заглянула в кустарник.

Первое, что она увидела, это была натянутая поперёк оврага верёвка, а на ней...

На верёвке, нанизанные точно рыбёшки на кукан, болтались отрезанные языки.

Пятясь, Мрита выбралась из кустарника, повернулась и побежала по дну оврага, прочь от

этого места.

Силы оставили её на закате.

Споткнувшись о корень, Мрита упала на мягкую лесную подстилку, полежала и осторожно

поднялась на ноги. Перед ней расстилалась большая поляна. Вдали, на западе темнел

незнакомый ельник, и багровое солнце не спеша опускалось за его зубчатую стену.

В рощу она вернулась на рассвете, едва переставляя ноги от усталости. Утро было

пасмурным и безветренным, но Мрита всё же почуяла едва заметный запах дыма.

Не смотря на усталость, олениха прибавила шаг, затем побежала.

На перекрёстке троп, она заметила сидящего на макушке камня нахохлившегося ворона.

Своего ворона.

Птица шарахнулась прочь, едва Мрита протянула к ней руку.

По заросшей бурьяном низине она подобралась к Оленьему Двору. Из-за частокола в хмурое

осеннее небо поднимался столб дыма. Мрита отыскала щель между брёвен и припала к ней.

Горела крыша её землянки, но собравшиеся вокруг жители посёлка, почему-то не собирались

её тушить. В толпе Мрита разглядела Ареса в окружении воинов. Голова брата была

повязана чёрной лентой. Такие же ленты она заметила у многих, в том числе и у стоявшей

поодаль Лирны...

Вудул - старый, белый от седины олень Лахар, в расшитой рунами хурке, что-то чертил

углём на дымящейся двери её жилища.

Происходящее в посёлке напугало Мриту до зуда в пятках. Стараясь не шуметь, олениха

попятилась к кустарнику.

Придти без приглашения на похороны в её роду считалось очень плохой приметой, а уж

явиться на собственные...

Именно так олени хоронили пропавших без вести, замученных или обесчещенных -