крючковатым клювом Мрите в левое запястье.

– Ах ты!
– олениха от неожиданности отпрянула, роняя птицу. Это её спасло.

Что-то тяжело прогудело над её плечом и ударило в росшую за её спиной сосну.

– Ту держи!
– рявкнул невысокий лис, бросаясь на Мриту, - Держи, говорю, сам справлюсь!

Мрита успела вцепиться в густой белый мех на горле и груди лиса, но тот легко освободился

от захвата, а затем ударил! Левой - в живот, правой в голову, прямо за ухом.

Очнулась Мрита лёжа ничком на земле. Где-то рядом хрипло закричала Лирна.

– Я сказал, держи её!

Пальцы лиса рванули кожаный пояс на сакашах Мриты.

Лежащая на животе Мрита всё никак не могла дотянуться до спрятанного за пазухой ножа.

Наконец её пальцы нащупали гладкую рукоять.

Мрита затихла. Она даже перестала дышать.

Озадаченный поведением жертвы лис ослабил хватку.

– Руг!
– окликнул он приятеля, - Я кажись прибил эту...
– он потянул её за руку.

Рывком освободив плечо от захвата, Мрита перекатилась на спину, сбросив с себя лиса. Что

было сил, она ударила его ножом в бок. Нож угодил в толстый, проклепанный железом

ремень. Всхлипнув, лис сложился пополам, но тут же опомнился.

Визгливо рыкнув, хищник точным ударом выбил нож и вцепился оленихе зубами в морду.

От мощного встречного удара хрустнула лисья переносица. Крепкие зубы Мриты в тот же

миг сомкнулись на его ухе. Лис дико заголосил, чувствуя, как его ухо неотвратимо

отделяется от черепа, вместе с порядочным клоком шкуры.

Оттолкнув орущего лиса, Мрита вскочила на ноги, схватила лежащий в палой листве нож и

обернулась ко второму.

Тот натягивал лук.

За его спиной, в ельнике белой искрой мелькнул хвост удиравшей Лирны.

Стрела прошла вскользь, на мгновение оглушив её, рассекла хурку на спине, срезала клок

шкуры.

Отродясь Мрита так не бегала.

Вторая стрела прошла правее и с коротким стуком засела в стволе сосны.

Лес закончился на удивление быстро.

Мрита знала, что придётся падать с обрывистого пригорка, но не ожидала, что так скоро.

Упала неудачно, ушибла колено о корень. Волоча ногу, заползла в кустарник и затихла.

Прошло довольно много времени. Острая боль в колене сменилась тупой и ноющей. Жгло

спину, рубаха плотно присохла к шерсти, не давая лишний раз пошевелить рукой.

Никто за ней не гнался. Никто не рыскал по пригорку, ветер не доносил до неё ни голосов,

ни тревожных запахов.

Нужно было позаботиться о себе.

Всё ещё держа наготове нож, олениха осторожно выбралась из кустарника. Осмотревшись,

она прихрамывая направилась в низину, прекрасно помня, что где-то там, среди россыпи

замшелых камней, она прошлым летом видела родник.

Память её не подвела, родник очень скоро нашёлся. Спрятавшись за валун, Мрита принялась

осматривать раны.

Левая ладонь слиплась от крови. Промыв руку в ручье, она обнаружила на запястье

глубокую ранку от ястребиного клюва. Сняв хурку, Мрита морщась стянула через голову

рубаху. Через правую лопатку и плечо тянулся сочащийся кровью рубец, как от удара бичом.

Поздравив себя с первым по-настоящему боевым ранением, Мрита промокнула рану

рубашкой, вылизала, на сколько смогла достать языком, и надев хурку, устало присела у

воды. Погони не было и, как подсказывало чутьё, не ожидалось. Её не составило бы труда

отыскать по следам и запаху, но видно у лис нашлись дела поважнее.

Олениха поморщилась: во рту всё ещё стоял вкус лисьего уха. Мрита надолго припала к

воде. Вспомнив про Лирну, она забеспокоилась, однако тут же прогнала дурные мысли. С

Лирной всё будет в порядке. На всякий случай она прошла пару десятков шагов по ручью, и

лишь затем, выбралась из оврага по стволу упавшей в ручей сосны.

От увиденного ей стало не по себе. Мрита стояла на ничьей земле, к востоку от Рамира.

Сутки пути и ты в Олоре.

Олор...

Это было прошлой зимой. В гости к Аресу заявился гепард Фархад, как говорят, важная