Братья волки, будто тени, последовали за ним.

– Ильнар?
– шёпотом спросил Рохом одного из братьев, - Что такое Дань Углаю?

– Офар рассказывал, что во времена Ланса Пегого, был такой воитель, лось Углай.
– тоже

шёпотом ответил волк, - Дури в этом Углае столько было, что после каждой битвы ему

приводили ещё десять пленников, дабы лось мог утолить жажду крови, спать спокойно и не

прибить своих, под горячую руку. Потом, то ли помер Углай, то ли убили его, но обычай

казнить десяток пленных, после битвы, ещё лет триста держался. Нам сюда...

Главная галерея восьмого яруса привела их к входу в последний перед тупиком коридор.

– Восьмой коридор, восьмого яруса Рамира.
– прошептал Ильнар, - Задница без хвоста.

Рохом, посветил в темноту факелом, сунул нос за порог, принюхался и молча кивнул,

соглашаясь с волком.

В клочьях белёсого мха, росшего на влажных стенах, копошилась какая-то мелкая живность.

Пахло затхлой водой.

Рохом прислушался. Журчание сбегавшего где-то по стене ручейка - было единственным

звуком, нарушавшим эту тишину. Барс обернулся к волкам. Те стояли поодаль с учебными

секирами в руках и всем своим видом показывали, как им не хочется идти дальше.

Идти и не пришлось.

Где-то позади с пугающим лязгом упала подъёмная решётка. Тотчас из темноты донёсся рёв

оленя Ругарда.

– А вот по ботве тебе, падаль ратпмарская!

Кто-то, наверное Офар, пронзительно засвистел. Затем, сквозь обрушившуюся лавину

криков стонов и ругани, прорвался визгливый голос Хизага.

– К третьему! К третьему коридору!

– Рох!
– барс узнал голос Мерро, - К третьему коридору! Живо!!

Ильнар с Уналом уже скрылись в темноте. Рохом бросился за ними, и вскоре налетел на

внезапно остановившегося Ильнара.

Решётка!

Главная галерея оказалась перекрытой неизвестно откуда взявшейся железной решёткой с

толстыми, покрытыми ржавой слизью прутьями.

Тем временем, в седьмом коридоре, судя по визгу и рычанию, разгорался нешуточный бой.

Рохом отбросил факел.

– Поднимаем!

Но не тут-то было. Лишь слегка уступив их усилиям, решётка на ладонь оторвалась от пола и

скрипнув, засела намертво.

– А чтоб её... Во, влетели!
– в голосе Ильнара зазвенела паника. Унал обернулся к брату, но

ничего сказать не успел.

Где-то совсем близко, за стеной, зашумела вода. С потолка хлынули ледяные струи. Пол под

ногами дрогнул и начал медленно поворачиваться.

Рохом едва устоял на ногах. Волки испуганно взвыли.

Стена слева вдруг ожила и медленно поползла в сторону, открывая потайной ход.

– Назир, Хикмет!
– донесся из седьмого коридора чей-то хищный рык, - Оленя найдите,

шкуры пятнистые! Разорву, если уйдёт! Хродвин, Дрого перевяжи...

Дождь с потолка внезапно прекратился. Что-то гулко ухнуло, и пол прекратил своё

движение. Открывшийся в стене проход был узок и тёмен.

Сильный удар по решётке заставил барса и волков шарахнуться в темноту главной галереи.

Крупный самец пятнистой гиены в тяжёлой кольчуге и кожаном шлеме, улыбнулся, показав

сломанный нижний клык, и снова провёл по решётке деревянным мечом.

– Я Кабир.
– глухо проговорил он, - Децар змеиного бунака. А вам - ханырк и порка! Лэгги,

Назир, Хикмет! Поднимайте решётку, здесь ещё трое!

Не дожидаясь, чем всё закончится, Рохом пинками вывел из столбняка обоих волков и

пинками же погнал их только что открывшимся проходом в черноту и неизвестность.

Вслед неслись лютая брань Кабира и мучительный визг намертво заклинившей решётки, но

барсу это всё уже было не интересно. Разъехавшись на мокрых камнях, в лужу полетел кто-

то из волков. Кто именно барс не разглядел. Тьма стояла кромешная. Беглецы остановились.

Очень скоро глаза Рохома привыкли к темноте ровно настолько, чтобы различать вытянутые

перед собой руки, неровные влажные стены и молчаливых соратников.

– Где мы?
– прошептал Унал.

– Я и не знал, что в Рамире есть такое...
– откликнулся Ильнар, голос его дрожал, - Может

наших позвать?