– Чтобы сохранить...

– Хватит!
– прикрикнул на нас Дар.
– Горазды вы языками молоть.

– Так, я вам столы приготовил, - сообщил Верен, уже успевший уйти в новоиспеченную лабораторию.

Я терла на терке какой-то неприятно пахнущий камень. И по моему личному ощущению, он скорее протирал терку, чем истирался сам.

Верен в это время вдохновенно покрывал полотно чем-то склизким и серо-зеленым.

– А это не испортит картину?
– озабоченно поинтересовалась Кариса.

– Нет, это только выявит наличие или отсутствие проклятий.

Я поспешно отошла от своего стола, макнула пальцы в слизь и помазала эльфа. Вытаращенные глаза Лия в любом случае стоили всех затраченных усилий. Слизь исчезла, оставив после себя пену.

– Ура! Эльф проклят!
– обрадовалась я, и поспешно добавила: - Потом объясню, почему это хорошо.

– Рысь, - мрачно-обреченно произнесла волчица, - ты же все-все прочитала о «верной жене»?

– Ракшас, - ругнулась я, - это же тоже проклятье. Ну не ура тогда, что сказать...

– Зато я могу наполовину утверждать, что мы имеем дело с запечатанной душой.
– Верен закончил покрывать картину своей гадостью и распрямился.

– Я думал, они двигаются, помните, у кабинета ректора?
– удивился Дар.

– Эта женщина направила всю имеющуюся у себя силу, чтобы умереть или убить того, кто стоял перед картиной, - Верен вздохнул, - точнее не сказать. Но мы можем напрямую влить в нее силу и призвать к ответу.

– А зачем?
– осторожно спросила я.

– Чтобы на одну тайну стало меньше - это официальная причина.
– Верен улыбнулся.
– А реальная - шанс провести такой ритуал алхимику выпадает не часто. Может больше и не повезти, а так у меня будет практика.

– Это святая причина, - решили мы и заработали усердней.

К ночи все заготовки были сделаны, на портрете то тут, то там мерцали полудрагоценные камни и серебряные монеты.

– Надеюсь, она не улетучится, - устало произнес фон Тарн.

– А может?
– опасливо покосилась я на дверь нашей мастерской.

Вьюга сходил на кухню и принес богатый и поздний ужин.

– Если у нее осталось нерешенное дело или ее ненависть к кому-то из ныне живущих сильна - может. Но пределы дворца она покинуть не сумеет, а придворные сменяются каждый год. Что уж говорить о как минимум пятидесяти годах?
– Верен покачал головой.
– Так что завтра мы расспросим ее как следует.

– Ну и славно, тогда кушаем и спим - еще неизвестно, что завтрашняя практика нам принесет.

После душа, завернутая в махровую простынь, я проскакала за ширму и переоделась. Мягкие штанишки, рубашка - все, чтобы не смутить Лия голыми телесами. После чего потянулась собрать ширму, и возмущенный эльф довольно ехидно вопросил, на какую именно часть его прекрасного тела я хочу посмотреть.

– Прости, я думала, ты еще в душе.

– То есть ты хотела посмотреть, как я выхожу? Тебя бы ждал сюрприз, - фыркнул эльф.
– Погоди минутку, все, можешь двигать.

– Уже не хочу. И нет, не потому, что ты оделся. Я поболтать хотела.

Эльф сам скатал ширму и прошел на мою половину, забрался в изножье постели и махнул рукой:

– Вещай.

– Ракшас, в голове это казалось более логичным...
– Я потерла кончик носа.
– Понимаешь, мы ведь везучие, со знаком минус. То есть не совсем, в итоге мы выпутываемся, но промежуток обычно пугает.

– Согласен, но к чему ты?

– А если императрице Диамин есть кого ненавидеть? Как минимум император жив.

– Про их любовь слагали легенды.
– Эльф потянулся.
– Но такие легенды, как правило, врут или работают на пропаганду. Хотя, пока Диамин была жива, Империя процветала. Так что если она была предана своей стране, то вполне может страдать из-за того, что муж все развалил.

– Просто если она изведет императора, не могут ли в этом обвинить нас? Или Верена? Мне как-то боязно. Духи кровожадны, а уж те, кому есть, за что мстить, и вовсе не знают пощады.

Лий напрягся, прикусил губу и развел руками:

– Мы ничего не можем сделать, пока она в портрете. Да и после ее придется ловить.

– Скорее бы Верен закончил свой эксперимент...

Я залезла под одеяло и натянула его на себя.

– Его можно понять.
– Лий гибко потянулся и спрыгнул на пол.
– Приятных слов.

– Как думаешь, картину такого размера легко спалить в камине?
– задумчиво произнесла я.

– Мы справимся. Я гашу свет.

Сон не шел. Уже эльф тихонечко засвистел, причем именно что посвистывал или даже чирикал, как крошечная птичка. Я перевернулась на другой бок, и на ум сразу же пришло Уголовное Уложение и статья, касающаяся покушения на жизнь императора. Я легла на спину, в такой позе никаких особых мыслей в голову не приходило, но засыпать так я никогда не любила.