— Ох! — выдавила Юлиана, прижимая ладонь ко рту. — Что же теперь будет?

Когда нагрянули караульные, фа Калла рассказала, что Мирас вышел за ворота и направился домой. Но по дороге на него напали злодеи, возможно, родственники одной из соблазненных им девиц и оскопили. Раненный, он вернулся к воротам, постучал и упал без сознания. Пока думали, чем помочь, ждали лекаря, он умер, но успел описать злодеев.

Наставница рыдала, промокая слезы душистым платком, и нахваливала погибшего садовника. Пообещав, что если вспомнит что-нибудь важное, обязательно сообщит и, вручив каждому по мешочку с деньгами, выпроводила стражей. Главное пообещать и задобрить, но она никогда не сознается, как, увидев у ворот труп, схватилась за голову и, пригрозив прибить, если Калана не будет торопиться, велела срочно зарубить птицу и полить подальше от дома дорогу ее кровью.

Едва стража скрылись за поворотом, хозяйка скинула сострадательную маску и прошипела служанкам:

— Еще одна выходка, вдвое уменьшу жалование! Не умеете грешить бесследно, работайте бесплатно! Иначе на взятках разориться можно! — и повернувшись на каблуках, устремилась к себе.

Однако и там не нашла покоя. Влетев в комнату Уи, которую считала в некотором роде замешанной в случившемся с любовником, женщина потеряла дар речи. Воспитанница лежала на полу и сжимала в окровавленной руке отрезанный орган.

— Вставай! — кричала Калла, отвешивая бесчувственной Уи пощечины. Но та лишь мычала и, едва открыв глаза, закрывала вновь. А напоследок повернулась на бок и попыталась укрыться ее юбкой. Выдержка изменила наставнице, и она впервые пнула человека — лежавшую на полу ученицу. — Убивица! Шлюха! Еще и пьяница!

«Скандал разорит меня! Разорит! — металась хозяйка по комнате, прижимая дрожащие руки к груди. — Придется закрыть школу!»

— Калана! Калана! — когда помощница примчалась, Калла, обычно не позволявшая себе повышать голос, накинулась на нее. — Откуда у нее вино?!

— Знать не знаю, госпожа! После жестокости с Нали, она у меня даже за монеты лишней булки не получит!

— Кто ходил за покупками?

— Я, Ана и Вал! Но я следила!

— Кто еще выходил за ворота?

— Улка, Лура, Меноза.

— Обыщи пристройку, переверни все, и найди, кто принес! Не найдешь, значит, это ты!

Калана поджала губы, но не стала спорить. Сама понимала, в каком положении оказались. Мало того, что школа закроется и придется искать новую работу, никому не хотелось связываться с дознавателем, который мог обвинить в убийстве кого угодно.

— Позови Вала. Пусть принесет ведро воды. Смотреть на нее не могу. Бесстыдство какое!

В прошлый раз, когда увидела забитую служанку, возненавидела Уи, но ответственность за сына, страх, что не сможет оплатить ему учебу, обеспечить будущее, толкало на безрассудство. Мечта, в которой Матис заканчивает престижную академию, а потом поступает на службу, — была целью ее жизни. Он и учился прилежно. Учителя хвалили сына, и гордая Калла готова была грызть землю, только бы накопить еще на два сезона обучения.

Тогда ей показалось, что лучший выход — скрыть смерть Нали и взять деньги, хотя так и подначивало ославить заносчивого купца. Теперь же нашло запоздалое раскаяние и злость, что не избавилась вовремя от убийцы и подставила под удар репутацию заведения.

Едва в комнату ввалился Вал с ведром, холодно бросила:

— Лей.

Асаар со злорадством плеснул ледяной водой на распластанное рыхлое тело. Уи от холода очнулась и завизжала дурным голосом:

— Скотина! Папа припомнит тебе! — поднесла руку к лицу, чтобы стереть стекающую воду, и спохватилась. — Фу, что это?! — отшвырнула изувеченную плоть.

— Что, не опознала, убийца! — зашипела Калла и с размаху отвесила ей оплеуху.

— Папа заплатил вам!

— А за это?! — наставница носком туфли указала в угол. — Думаешь, что если есть монеты, можно от всего откупиться? Да мне проще не покрывать тебя, а вышвырнуть на улицу. Пьяную, с мерзостью в руках!

— Что это? — не поняла Уи. А когда пригляделась, перевела взгляд на свои руки, потом на наставницу, и испуганно прошептала: — Оно чье?!

— Любовника твоего, которого ты убила, а потом…

— Это не я! — завизжала ученица.

— О, Милостивая! — запричитала Калла. — Вал, запри ее в подвале до утра, чтобы еще кого-нибудь не покалечила, и убери это куда-нибудь! — указала на плоть. А потом села на стул и заплакала.

Когда Вал схватил Уи за шкирку, она заорала, но Калана, ожидавшая у двери, еще раз облила ее ледяной водой и пообещала окунуть в бочку, если не заткнется.

Пока помощница тайком от других служанок отмывала кровь, Калла, глотая успокоительное, размышляла, как поступить дальше.