— Эй, штырь! — прикрикнул один из грегов, с хвостом волос и раскрашенным по-дикарски лицом. — Че буркалишься, шпикуешь что ль?

— Семечка за погляд, мальчики, — усмехнулась девица с волосами, собранными в дикобразью гриву тонких косичек. — За две побольше покажу! — она игриво взялась за застёжку куртки. Коул аж поперхнулся: нравы в Бомтауне явно были куда свободней, чем они привыкли!

— Э! — возмутился другой парень, с унизанным металлом лицом — штифты и колечки украшали губы, уши, брови, словно заклёпки. — Так ты на мою девчонку буркалишь? Приржавел совсем, грязь подколёсная?

— Нет! — оробел Рин. — Он вовсе не!.. мы уже уходим.

— Спокуха, хави! — Коул попытался решить всё миром. — Никто на твою кралю не пырится, мы уже свинчиваем. — Он надеялся, что уличный жаргон «корро» будет понятен грегам — но прогадал.

— «Кралю»? — хохотнул хвостатый. — Вы из какой деревни, где так чешут? — Коул напрягся и нащупал рукав Рина, готовясь бежать. Драться с такой оравой было гиблым делом, даже будь при нём цепь — она ничего не решила бы.

Тут голос подал ещё один грег, доселе молчавший.

— Не след обижать отверженных братьев, — сипло произнёс он, затянувшись. Огонёк сигареты озарил небритое лицо и отразился в круглых очках. — Не видишь разве, на них нет знаков диавола?

— Опять ты со своей чушью, Студент? — поморщился Дикарь; но, вроде бы, взглянул на друзей спокойнее.

— И правда, брямки нету, — девушка-дикобраз подошла ближе и взялась за отворот Риновой куртки: Рин невольно попятился. — Вы откуда, чудики?

— Приезжие, — не стал уточнять Коул.

— С ферм, небось, — протянул Дикарь. — Наслушались, будто тут улицы часовыми камнями вымощены?

— Оставь, — без злобы вступилась за них другая девушка: у этой короткие вихры были выкрашены в синий. — Как будто сам так же сюда не нагрянул когда-то!

— Ну, будет тебе, — отмахнулся вожак.

— Не, погоди! — встрял клёпаный, явно рвущийся в драку. — Пускай ответит, чё он на мою девчонку буркалил?

— Сбавь обороты, Гвоздь! — насмешливо осадила его колючая. — Кто вообще сказал, что я твоя? — Гвоздь задохся, и не нашёл слов для ответа.

— Всяк, кто не во власти диаволовой, — вновь подал голос Студент, — друг и брат нам. Подай же ему руку в беде, и преломи с ним хлеб. Так учат мудрецы…

— Ох, заткнись, — скривился Дикарь. — Да, влетели вы, парни. Без брямки ты здесь не человек.

— Хави, растолкуй, — Коул понял, что бить их не будут: к приезжим греги явно относились с брезгливым снисхождением. — Что тут у вас за тема с этими брямками? — он уже понял, что так называют значки.

— Не у нас, а у них, — Дикарь выдохнул сигаретный дым сквозь зубы. — В общем, брямка — это знак положения в обществе.

— Знак диавола.

— Увянь, Студент. Видишь, долбило торчит? — Грег указал туда, где белела над крышами верхушка часовой башни. — В Бомтауне шесть башен, и вокруг каждой по одному району. И к какому району ты приписан, тот цвет и носишь.

— Красные для Красного Шпиля, зелёные для Малахитового Кубка, и так далее, — добавила Колючка. — Как бараны в стойлах. Без брямки ты для них не человек вообще!

— Ну и вот. У всех районов свои тёрки. Каждая лавка и жральня какие-то цвета обслуживает: потому в них дела делаются, сделки всякие заключаются и прочее. А все свободные люди, как мы — по окраинам. Увидишь, шкура без цветуёчков, — Дикарь гордо подёргал себя за лацканы куртки, — знай, свободный человек!

— Ясно, — у Коула заурчало в животе. — А как свободный свободному, скажи, тут пожрать где-то можно без брямок?

— Знамо дело. Ищите, где на вывеске цветуёчков нету — там всех обслуживают, и честных людей тоже. Если, конечно, денежка водится. — Это прозвучало с намёком, мол, за добрые советы неплохо бы и поделиться этой самой денежкой: но тут вмешался Гвоздь.

— А нету, так бижульку свою продай, — ухмыльнулся он, и подцепил пальцем свистульку на шее Рина. — А то ходишь с цацкой!

Рин всегда был деликатным, если не сказать, робким: но тут он вдруг вспыхнул, оттолкнул руку грега и прижал талисман ладонью.

— На себя посмотри! — выпалил он. — У самого всё лицо в этих… бижульках!

Гвоздь резко изменился в клёпаном лице. Рин успел отшатнуться, а Коул броситься вперёд — но удар не достиг цели: руку замахнувшегося Гвоздя перехватил Студент. За другой рукав его схватила Колючка.

— Пусти! — рявкнул клёпаный. — Щас я ему фасад размочу! Сучонок!..

— Спокойно, брат, — поднял руку Дикарь. — Птенцы жизни не знают, что с них возьмёшь? — Он повернулся к испуганному Рину.

— Я один раз скажу, — без улыбки пояснил он. — Бижулька — девичья цацка: у парней — биж, бижик. Внял? — Рин мелко закивал. — Вот и ладно. Валите, пока мы хорошие.