— Добро пожаловать домой, Пинега.

Когда пристыженные Матери смолкли, из кресла в углу подвала поднялась высокая, но уже сгорбленная годами тяжёлой работы, женщина.

— Кама! — Пинега всхлипнула и кинулась обнимать старуху. — Как ты?

— Кости ломит, гроза будет. — посмеялась та, убирая черно-седой локон с виска Пинеги.

— Что у вас произошло? Что с шахтёрами?

Пинега присела на широкую лавку, разогнав молодых Матерей. Бурея заняла пост у окна, тоскливо вздохнув. Ей было неуютно без сестры.

— Наш градоправитель с месяц назад принял странных гостей с юга. Представились купцами Островного Союза. Потому и градоправитель не насторожился. Однако, купцы запросили некие жёлтые кристаллы из закрытых шахт. Из тех самых, которые отрыли и зарыли как раз в последнюю войну с абаасами.

— Что за кристаллы?

— Не знаю, милая. Этого и сам градоправитель не знал. Он думал, что там просто бесполезные ископаемые, которые нужны южанам для ритуальных нужд. Ходили слухи о том, что порошок из этих кристаллов горит синим огнем. Так что наш градоправитель, заручившись поддержкой управляющего шахтами, начал копать в закрытых туннелях. Всё было хорошо, пока три дня назад шахты не засыпало сильнейшим обвалом. Первая группа, что пришла на помощь, полегла рядом отравившись. Там и сейчас стоит вонь, как от тухлых яиц, и находиться рядом с ходами невозможно без вреда для здоровья.

— И что теперь? — Пинега нахмурилась.

— Теперь градоправитель, вместе с буйями, собирает добровольцев. У буйев есть некий план… Но, самое жуткое, за завалами уже раздаются жуткие вопли…

— Абаасы! — Бурея схватилась за рукоять клинка.

— Они самые… Проклятие снова действует… — тяжело вздохнула старуха. — Но хуже всего, это значит, что шахтёры погибли не совсем от несчастного случая. Что-то убило их.

— О западный ветер! — выругалась Пинега, севшим голосом. — Вот мы вовремя…

— Что тебя привело в наш городок? Вряд ли ты соскучилась по учительнице. — ласково укорила её старушка, кинув оценивающий взгляд на Бурею. — Где Зея?

— Зея с нами. Ждёт в трактире. Но Кама, наше задание засекречено. Я не могу о нём говорить.

— Конечно, мы все понимаем. Тебе нужна какая-то помощь?

— Два коня, провиант на четверых, одежда. Или работа, — Пинега улыбнулась.

— Приходи завтра, я поговорю с женой конюха и сестрой кузнеца. Бесплатно не отдадут, но цену скинут. Провиант раздобудем, одежда есть разная, на кого нужно?

— Мужчина, высокий, но не слишком, плечи широкие. Штаны бери на завязке, сапоги побольше. И на нас троих.

— Три Воинствующие Матери сопровождают мужчину? — вмешалась одна из стоявших у стены Матерей. — Небывало такого!

— Он, надеюсь, не знает кто вы? — ужаснулась ещё одна.

— Знает. И не надо думать, что он один, — Пинега смахнула с лица усталость. — В империи три службы разведки, помимо нас. Так что мы только обычным людям неизвестны.

— Значит, он необычный, — странно сощурилась та, что спросила первой.

— Именно, — кивнула Пинега, сурово глядя на женщин вокруг. — И нас здесь не было. Никого из нас.

Жар светила расползался по полям, как тягучий, густой мёд. Воздух раскалился, высох, обжигал лёгкие, сушил травы, опаляя их горячим ветром. Золотое поле молодой пшеницы погибло: прибитые градом к самой земле стебли пожухли от внезапной жары, что пришла следом. Крестьяне вышли в поля, собирать погибший урожай, пригодный теперь только на корм скоту. Градоправитель обещал по две серебрушки каждому.

Сирел уже давно перестал думать, голова на жаре мыслить отказывалась, тело двигалось само, уставая от новых, однотипных движений. Вилы натёрли наследнику руки, обмотки из старой рубахи не помогали. Жухлая пшеница сливалась перед его глазами в пёстрый с золотом ковёр, смазанный и нечёткий. Слепни и мошка кружили над ним, как над каким-то быком, но в отличие от быка у Третьего не было хвоста, чтобы их отогнать.

Он и ещё полсотни крестьян шли линией по очередному порченому полю, собирая сено в стога, которые тут же подбирали на телеги и увозили в амбары, пряча побитый урожай.

Ветер словно умер в этой долине. Жаркий воздух не двигался, густел, как манная каша. Сирелу уже казалось, что он не идёт, а плывёт, с силой проталкивая тело в толще горячего марева. Бедро, раненое ахедом, опухло и ныло. Наследник не заметил, как отключился. Просто чёрно-желтый ковёр стал ближе и поглотил его.

Faun — Ne Aludj El

Длинные, широкие коридоры Дворца Правителей походили на лабиринт. Синий потолок, белые стены с полосой мозаик о войнах с абаасами. Статуи в нишах, доспехи на подставках, гвардейцы у дверей. Мраморный пол из треугольных плит.