Пенные язычки жадно облизывали прибрежные камни. Впереди расстилался ковер из цветов, по которому алой дымкой плыл рассвет.

— Там за лугом дубрава, и почти сразу замок, — Лайэль размотал испачканную сетью повязку и опустил руку в соленую воду. Поморщился немного и поднял озорной взгляд на меня. — Не переживай, никто не успеет тебя хватиться.

Мою душевную гармонию как ветром сдуло.

— Что значит — сразу замок? Ты полночи вел меня сюда «коротким путем», а теперь выясняется… Лайэль, ты что, меня обманул?

— Только не убивай, Диньдилика, — он выставил вперед пораненую ладонь и сделал испуганные глаза. — Но тебе ж понравилось, ведь да?

— Ах ты… Да ты… — я пыталась подобрать слова, наступая.

— Динь, держи себя в руках! Раненых не бьют! — он поднялся, пятясь от меня.

— Бьют! Хитрюга! Да ты специально повел меня по этим грибам! — я подобрала юбки, силясь догнать его, но куда там!

— У меня уважительная причина!

— Какая? — я догнала его, собираясь в шутку наброситься с кулаками, но он ловко перехватил мои руки. Навис сверху и выдал обезоруживающе:

— Хотел подольше побыть рядом…

Я высвободилась и зашагала к лесу. Душили досада и смех. Да я не против вовсе! Но мог бы и не врать!

Солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом, когда мы вошли в дубраву. Стало жарко и душно. Лайэль свернул в заросли душистой акации под огромным вековым дубом. Его ветви раскинулись, казалось, на пол леса, образуя уютный тенек.

— Давай отдохнем, — устраиваясь под корнями дуба, бросил он. — Заодно поведаешь свое желание. Придумала?

Еще как придумала. Даже несколько. И теперь мучительно выбирала среди них одно.

— Ну, я слушаю, — Лайэль лениво откинулся на ствол дерева, закинув руки на согнутые колени.

Я аккуратно присела рядом, осторожно обдумывая, с чего начать.

— Что, прям любое?

— Ну я же проиграл, — он улыбнулся и бросил на меня веселый взгляд из-под полуопущенных ресниц.

Солнце палило нещадно, солнечные зайчики проникали сквозь ветви деревьев и весело скакали по траве, белой рубашке Лайэля, лезли в лицо, заставляя его лениво щуриться. Лайэль лениво разогнал бабочек, закусил травинку и закрыл глаза.

Я завороженно следила, как солнечные светлячки бегают по его шее и губам, и в голову лезли совершенно идиотские мысли. Пододвинулась к нему поближе.

— Что, совсем-совсем любое?

— Ага. Договор есть договор. Мне придется исполнить его, даже если ты пожелаешь, чтобы я поймал долгопятого стрелохвоста.

— Кто это?

— Не знаю, — усмехнулся Лайэль, — но придется ловить.

Я придвинулась еще ближе — почти вплотную, аккуратно убрала с его лица прядь светлых волос и прошептала прямо на ухо:

— У меня очень нескромное желание…

Лайэль встрепенулся, открыл глаза и выжидательно-озорным взглядом уставился на меня.

— Нет! Не подумай ничего плохого… — тут же залилась краской я.

— Эх! А я уже было подумал… — наигранно разочарованно протянул он, снова принимая расслабленную позу.

Я обиженно ударила его по плечу.

— Лайэль! Я сейчас застесняюсь, собьюсь, а то и вовсе передумаю, и тебе вместо этого желания придется идти и ловить стрелохвоста!

— Так какого желания, Диньдилика? — Лайэль отклеился от дерева и заинтересованно склонился надо мной.

Я снова неуверенно замялась. Желание было по-детски глупое, абсолютно нескромное, и я сама приходила в ужас от того, что сейчас собиралась озвучить парню. Парню! Святая Эффа! Не сестре, не подружке, а красивому молодому мужчине! Вот ненормальная!

— Понимаешь… — щеки снова предательски запылали. Я пыталась справиться со стеснением, комкая в руках краешек платья и стараясь не смотреть ему в глаза. — У всех моих соперниц есть опыт… Ну… Вот у Лоры был парень, они с ним целовались. Кьяра тоже рассказывала, что у нее аж с детства есть поклонник, с которым они… ну… Нет! Не смотри на меня так! Не того самого! Просто целовались. А я… — я растерялась и запнулась. — В общем, а вдруг принц захочет меня поцеловать? О боги! А я даже не знаю, с какой стороны к мужчине прикоснуться, не представляю… как себя вести… с чего начать… и…

— Я понял, — мягко улыбнулся Лайэль. — Ты хочешь, чтобы я тебя научил. Поцелуям.

А молодец. Если бы он сейчас засмеялся или отвесил какую-нибудь шутку, я бы уже бежала прочь и волосы назад. Но он сказал это так, что я невольно почувствовала к нему расположение. Словно это абсолютно нормальное желание. Нормальнее, чем долгопятого стрелохвоста изловить.

— Не совсем! — тут же отбрила я. — Я хочу попробовать. Сама. На тебе. Но только если ты пообещаешь ничего не делать сам, а руки спрячешь за спину!