— Иоганна! — выдохнул он. Слово прозвучало не как приветствие, а скорее как заклинание, вырвавшее его из оцепенения долгих лет ожидания. — Как я рад снова видеть вас!

Иоганна вошла в комнату, ее движения были осторожными, неуверенными. Бледность ее лица резко контрастировала с темными, словно два уголька, глазами. Она была похожа на призрака, вернувшегося из загробного мира.

— Граф… — начала она, ее голос был хриплым, словно она давно не говорила. — Благодарю вас… за спасение.

— Не стоит благодарности, дорогая герцогиня, — Каменский галантно поклонился, прикрывая волнение за маской светской вежливости. — Для меня честь служить вам. Вы прекрасно выглядите, несмотря на… хм… все пережитые трудности. Ваше платье… изумительно!

— Ближе к делу, граф Каменский, — резко оборвала поток любезностей Иоганна. В ее глазах мелькнуло нетерпение. — Для чего я здесь?

— О, герцогиня! — Каменский вновь засуетился, нервно теребя пуговицу на своем камзоле. — Спешу заверить, что ваше присутствие здесь не имеет никакого скрытого подтекста. Вы можете просто отдыхать и наслаждаться свободой. Поместье к вашим услугам.

— Я больше не герцогиня… — прошептала Иоганна, слова были адресованы скорее ей самой.

В этот самый момент она вдруг осознала всю глубину произошедшего. Она больше не имела ни титулов, ни денег, ни власти. Даже ее имя теперь ей не принадлежало. Герцогиня Иоганна фон Айзенберг была официально похоронена на монастырском кладбище. А кто тогда она? Женщина без прошлого, без настоящего… и, казалось, без будущего. Эта мысль ледяной иглой пронзила ее сердце. Мир вокруг закачался, грозя поглотить ее в своей неизвестности.

Каменский, словно опытный дирижер, улавливающий мельчайшие колебания в оркестре, прочел мысли Иоганны по одному лишь выражению ее лица. Его тонкие губы изогнулись в легкой, почти незаметной улыбке. Он был мастером предугадывать желания, и это качество всегда выделяло его из толпы.

— Да, дорогая Иоганна, — начал он, его голос был мягким и бархатистым, словно старинное вино. — К сожалению, титула у вас больше нет. Прошлое нужно оставить в прошлом. Но… — он сделал короткую паузу, добавляя в свои слова нотку интриги, — есть новое имя… и, возможно… — он слегка замешкался, его взгляд на мгновение встретился со взглядом Иоганны, — …возможно, блестящее будущее.

Он взял со стола аккуратно сложенные бумаги и протянул их Иоганне. В его движениях была та же неторопливая уверенность, которая пронизывала каждое его слово, каждый жест.

— Вот ваши новые документы. Вы вольны воспользоваться ими по своему усмотрению и в любой момент покинуть мое поместье, но… — он снова замялся, его пальцы легко барабанили по полированной поверхности стола, — …мне будет очень приятно, если вы задержитесь… в качестве гостьи.

Иоганна, все еще не оправившись от потока неожиданной информации, механически взяла документы. Ее пальцы дрожали, когда она развернула листки. «Иоланда Дикман» — черным по белому значилось на бумаге. Новое имя… новая жизнь…

Внезапно ее взгляд упал на большое зеркало, висевшее на стене. В нем отражалась женщина с бледным лицом и большими, полными тревоги глазами. Женщина, которая еще несколько дней назад была герцогиней, а теперь… Иоланда Дикман.

Иоганна прикоснулась рукой к холодной поверхности зеркала, словно пытаясь дотронуться до своего отражения, до этой незнакомой женщины с новым именем. Уголки ее губ слегка приподнялись в горьковатой улыбке.

— Ну здравствуй, Иоланда, — прошептала она, обращаясь к своему отражению. В этих словах было и прощание с прошлым, и робкая надежда на будущее. Будущее, которое теперь лежало перед ней, как непрочитанная книга, полная загадок и неожиданностей.

*****

Париж… Город огней, любви и высокой моды, кружил Элизу в вихре нескончаемых праздников. Недели, проведенные здесь, пролетели незаметно, словно один прекрасный, волшебный сон. Каждый день был наполнен новыми впечатлениями, яркими эмоциями, незабываемыми встречами.

Бесконечные балы, сверкающие тысячами огней и отражающиеся в полированном паркете, увлекали Элизу в свой волшебный круговорот. Она кружилась в вальсе с галантными кавалерами, ловко уворачиваясь от пышных дамских юбок, и чувствовала себя настоящей принцессой из сказки. Шелка ее платьев шептались в такт музыке, драгоценности искрились в свете канделябров, а счастливый смех разносился по залам, отражаясь от высоких зеркал.

Дневные часы были посвящены не менее увлекательным занятиям. Элиза с Рудольфом посещали художественные выставки и галереи, восхищаясь шедеврами великих мастеров. Они бродили по узким улочкам Латинского квартала, вдыхая ароматы свежеиспеченного хлеба и крепкого кофе, заглядывали в букинистические лавки, листая старинные фолианты. А потом, устав от прогулок, отдыхали в уютных кафе, наслаждаясь чашечкой горячего шоколада и беседуя обо всем на свете.

После появления статьи в газетах, повествующей о поступке графини фон Штольберг, Элиза стала настоящей звездой парижского света. Все хотели познакомиться с загадочной графиней, о которой ходило столько слухов и легенд. Приглашения на приемы, балы и светские рауты сыпались как из рога изобилия.