Сейчас — как никогда.

Но я всё равно могу услышать его. Для этого мне не нужен Дом.

— Я позвоню тебе, когда доберусь до места. Ты прочтёшь мне письмо.

Игнорируя его возмущённые звуки, я сбрасываю вызов и тут же включаю авиарежим.

С дрожащими пальцами хватаю ключи от машины и номер, украшенный крошечным брелоком в виде павлина, который больше не кажется мне таким забавным. Когда я оказываюсь в автомобиле, завожу двигатель и направляю колёса к следующей точке маршрута.

Заколдованное шоссе в Северной Дакоте.

На этот раз я подготовилась, выяснив, сколько физических сил мне понадобится, чтобы добраться до координат Джоша. Но никаких подъёмов и хайкинга не предвидится — очевидно, этот выбор места был продиктован его любовью к придорожным диковинкам.

Первоначально я собиралась сразу ехать к координатам.

Но вдоль шоссе расставлены гигантские скульптуры, и, увидев первую, я поворачиваю руль, не задумываясь.

Гуси в полете.

Я вспоминаю название из своих поисков и долго разглядываю гусей, собранных из металлолома. В конце концов я снова завожу машину и продолжаю путь — только чтобы свернуть к следующей скульптуре.

Олений переход.

А потом третья.

Кузнечики в поле.

И тут до меня доходит, что я избегаю конца. Конца этого путешествия. Конца предпоследней поездки. Я избегаю человека, который был со мной на каждом другом этапе этого пути. Когда я доберусь до координат, мне придётся позвонить Дому. Мне придётся выслушать его оправдания, которые не изменят того факта, что его здесь нет.

Я хочу доехать до координат и позвонить Дому, чтобы он прочитал мне письмо от Джоша. Я не хочу доезжать до координат, потому что он прочтёт мне письмо от Джоша. И тогда всё. Этот кусочек прошлого будет завершён. Ещё одна часть моего брата исчезнет.

Я бросаю взгляд на пассажирское сиденье, где должен был бы сидеть Дом. Где вместо него находится часть праха Джоша.

— Почему ты заставил меня делать это с ним? — шепчу я, и в моём голосе сплетаются злость и отчаяние. — Ты ошибся, если думал, что он нуждается во мне.

Мои пальцы сжимают руль до побелевших костяшек.

— И ты ошибся, если думал, что я нуждаюсь в нём.

Впереди появляется следующая скульптура. Именно к ней ведут координаты.

Я паркуюсь и смотрю через лобовое стекло на огромных птиц.

Фазаны в прерии.

— Тебе бы понравилось это, — я смеюсь, но звук получается больше паническим, чем весёлым.

Мне нужен воздух. Нужно выбраться из машины, потому что внутри вдруг стало слишком тесно.

Я выхожу, крепко прижимая урну к груди, и медленно приближаюсь к сорокафутовому металлическому петуху.

С усилием заставляю себя включить телефон. Сразу появляются уведомления: несколько пропущенных звонков, сообщения, голосовая почта.

Я не открываю ни одно. Просто нажимаю на номер, который набирала каждый день с самого дня рождения. Несколько месяцев, проведённых в иллюзии. Но мне не стоило полагаться на него. Он — самый надёжный человек из всех, кого я знаю. И он всё равно меня бросил.

Это я. Я всегда знала, что мной легко пожертвовать.

Он отвечает на первом гудке.

— Мэдди! Чёрт возьми. Ты в порядке? Тебя не было два часа.

— Я в курсе, — мой голос пропитан язвительностью, скрывающей боль. — И представляешь, я умудрилась выжить без тебя. Впечатляет, да?

Дом игнорирует сарказм.

Точно так же, как игнорировал его на похоронах Джоша, когда я метала в него словесные кинжалы, сидя на коробке туалетной бумаги.

— Я изучал прогноз, — говорит он. — Буря утихнет к полуночи. Я смогу сесть на первый утренний рейс и буду у тебя к обеду.

— Как я уже сказала, не утруждай себя.

Ветер треплет мои распущенные волосы, я крепче прижимаю Джоша к себе, будто его останки способны меня согреть.

— Я меняю билет на утренний рейс. Я на месте. Просто открой письмо и прочти.

Несмотря на холодный день, мои ладони липнут к гладкой поверхности контейнера.

— Я не думаю…

— Открой письмо и прочти его, — процедила я сквозь зубы. — Или я повешу трубку и развею пепел, даже без твоего присутствия на другом конце линии.

— Может, просто…

— Это твоё последнее предупреждение.

— Ладно, — голос Дома звучит хрипло, будто от боли. — Открываю.

Я жду, что его согласие принесёт облегчение. Но вместо этого чувствую только тревогу. И одиночество.

Я не одна. У меня есть Джош. Его слова — всё, что мне нужно.

По телефону раздаётся звук рвущейся бумаги.

А затем Дом прочищает горло.

— Я начинаю читать. Готова?

— Да.

Дорогие Мэдди и Дом,