Всё, чего мне хочется, — это спать и не видеть снов.

Стук повторяется. Я бросаю взгляд на часы в духовке — чуть больше семи. Я проспала два часа. В последнее время это стало привычкой: проводить вечера либо в полусне, либо в каком-то затуманенном состоянии, потом приходить в себя, чтобы перекусить, сделать кое-как вечерние процедуры, а затем снова укладываться спать.

Очередной стук.

— Иду! — кричу я хриплым голосом.

Джереми наверняка хочет свой дорогущий сыр. Поднимаясь на ноги, я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз ходила в магазин. Даже обычного чеддера у меня, кажется, нет.

Придётся его отвлечь. Если узнает, что у меня нет сыра, сразу поймёт, что что-то не так. Начнёт копать. Джереми обязательно заставит меня признаться, что я сорвалась на парня, которого скрывала от друзей. Что я снова разнесла в клочья того, в кого влюблялась, — в тот самый момент, когда он совершил ошибку.

Мне придётся сказать это вслух.

Признать то, что я знала с самого начала, но пыталась забыть: мы с Домом никогда не будем вместе.

Может, удастся уговорить Джереми заказать еду.

— У меня нет… — начинаю я, открывая дверь, но слова застывают у меня на губах, когда я вижу, кто стоит на пороге.

Адам Перри смотрит на меня, морща лоб от беспокойства, осматривает меня с ног до головы.

— Чёрт, Мэдди. Ты выглядишь…

Резкий кашель перебивает его, и я замечаю, что на пороге не только он. Картер обходит брата и приветливо улыбается.

— Привет, Мэдди. Ты выглядишь усталой. Разбудили?

— Эм… да. — Я ошеломлённо перевожу взгляд с одного на другого, не до конца веря, что это реально. — Вы здесь. В Сиэтле.

Какое гениальное наблюдение. Но часть меня и правда сомневается, не сплю ли я сейчас, закопавшись в одеялах, и не вижу ли странный сон.

— Мы хотели тебя увидеть, — объясняет Адам.

— Можно войти? — спрашивает Картер. — Или давай сходим куда-нибудь поесть?

Как бы мне ни хотелось оставаться в квартире, я ещё сильнее не хочу, чтобы эти двое бродили по ней, разглядывая мой бардак. Я даже робот-пылесос не запускала уже сколько дней. Да и кормить их мне нечем.

— Еда звучит неплохо, — соглашаюсь я. Опускаю глаза и понимаю, что всё ещё в той же футболке, в которой спала прошлой ночью. — Дайте мне переодеться.

Картер, которого я всегда считала более чутким из двоих, хлопает брата по плечу и разворачивает его в сторону лифта.

— Мы подождём в машине. Зелёная «Хонда», полквартала направо от входа.

Я киваю, закрываю дверь и делаю дрожащий вдох, который почти не наполняет лёгкие.

«Переодеться. Поесть. Поблагодарить за приезд. Отправить домой».

Этот простой список помогает мне сосредоточиться и заставляет двигаться. В шкафу я понимаю, что запустила не только уборку, но и стирку. В итоге натягиваю толстовку прямо на голое тело и неоново-розовые леггинсы, которые купила для тренировок с Джереми.

Не для подиума, но хотя бы чистое.

Я легко нахожу машину и тянусь к задней двери, но тут же открывается пассажирская.

— Давай, Мэдди! — кричит Адам из-за руля. — Ты рядом со мной.

Я едва сдерживаю гримасу. Ну вот, не получится тихо спрятаться на заднем сиденье, пока они будут разговаривать между собой. Придётся быть в центре всего.

Но, к моему удивлению, как только я пристёгиваюсь, Адам не начинает с шуток или расспросов. Вместо этого он спокойно выезжает на дорогу и вводит в навигатор название заведения, которое мне до боли знакомо. Мексиканский фастфуд.

Я почти улыбаюсь. Почти.

Но это выражение кажется мне чем-то незнакомым, как движение мышцы, которое я не помню, как выполнять. Будто я разучилась.

Мы едем в ресторан быстрого питания в молчании. Адам делает заказ через окно обслуживания для машин, выбирая для нас те же позиции, что мы всегда брали много лет назад.

Странно, как можно ощущать пустоту и в то же время чувствовать этот давящий ком в груди.

Я оделась. Мы купили еду. Теперь мне нужно просто поблагодарить их за приезд и отправить домой.

Я прочищаю горло — звук кажется оглушительным в маленьком пространстве машины.

— Спасибо, что заехали, но…

— Ты перестала отвечать на мои сообщения, — перебивает меня Адам, не дав мне создать между нами дистанцию.

Щёки начинают гореть от вины. В своё оправдание могу сказать, что я вообще перестала отвечать почти всем. Общение на темы, не связанные с работой, казалось чем-то непреодолимым.

Особенно когда имя Дома продолжало всплывать в уведомлениях.

— Прости. Я постараюсь исправиться.