Я смотрю по очереди в глаза обоим.

— Спасибо, что приехали. Правда. Спасибо, что не забыли меня.

Адам протягивает руку и сжимает моё колено. Картер делает то же самое с моим плечом, а потом наклоняется вперёд, втискиваясь между нашими сиденьями и нажимая кнопки на экране, пока не подключает свой телефон к Bluetooth в машине.

— Раз Адам выбирал еду, мы выбираем музыку.

Эта старая традиция заставляет моё сердце сжаться от ностальгической радости. Через секунду в колонках раздаётся саундтрек к Wicked, и Картер выкручивает громкость на максимум.

Адам сначала стонет, но долго не сопротивляется — вскоре мы все вместе распеваем про вызов гравитации.

Пока мы едим жирную еду и воображаем себя бродвейскими звёздами, давление в груди немного ослабевает, а пустота… Она не исчезает.

Но зияющая пропасть печали становится чуть меньше.

Потому что в этот момент я не одна. Потому что близнецы не просто не бросили меня — они нашли меня, когда я ушла. Они не отпустили.

И в этот момент они по-настоящему похожи на братьев.

— Я открою! — кричит Адам, когда в дверь раздаётся стук.

Я внутренне сжимаюсь, ожидая увидеть свою соседку снизу, которая пришла отчитать нас за шум. Но как тут быть тихими, если у меня в квартире не только Адам и Картер, но ещё и Джереми с Тулой? Мои друзья заявились сегодня утром с круассанами и решимостью вытащить меня из моего кокона печали, не зная, что близнецы Перри опередили их на целый день.

Разумеется, мои друзья не сказали «Ну, похоже, они уже справляются» и не ушли. Нет, они тут же вломились в мою квартиру, начали засыпать парней вопросами о молодой версии меня и параллельно готовить завтрак.

Спустя час я уже не могла игнорировать тот факт, насколько мало рассказывала Джереми и Туле о себе. О своём прошлом.

Но это было совсем другое — слышать истории о себе глазами Адама и Картера. Они говорили обо мне так, будто я была крутой девчонкой, которую им повезло знать. Я до сих пор осмысляю этот новый, совершенно немыслимый взгляд на себя.

В какой-то момент Джереми исчез и вернулся с Карлайлом, своим напарником, и охапкой настольных игр. Вот тогда начался настоящий хаос.

Будто они считают, что чем громче будут себя вести, тем меньше у меня останется времени на тоску.

И, честно говоря, кажется, это работает.

Ну, и ещё моё соревновательное нутро, которое неожиданно проснулось. Я только что орала Картеру очередную версию ответа в Pictionary — а он, надо сказать, отличный певец, но совершенно безнадёжный художник — когда раздался стук в дверь.

Если миссис Бойд из нижней квартиры пришла меня отчитывать за крик «В каком, блин, мире это крёстная фея?!», то я это заслужила.

— Подожди, Адам, — зову я, поднимаясь, не желая, чтобы кто-то получил нагоняй вместо меня. — Я сама.

Но он слишком быстрый — уже стоит у двери, расплываясь в своей фирменной обаятельной улыбке. Когда он поворачивает ручку и распахивает дверь, я вижу, как его выражение меняется: от приветливости к удивлению, а затем — что самое странное — к нервозности.

— Адам? — Глубокий голос узнаётся мгновенно. Я тут же застываю, мои мягкие носки скользят по паркету.

— Дом! — Адам смеётся напряжённо. — Брат, вот так совпадение! Даже не подозревал, что ты придёшь.

И вот он. Человек, которого я больше всего хочу видеть.

И от которого больше всего хочу спрятаться под горой одеял.

Как только мои глаза натыкаются на Дома, волна воспоминаний обрушивается на меня, заставляя тяжело втянуть воздух.

Его руки, обнимающие меня на берегу Альпийского озера. Его голос, говорящий, что я — часть его идеального будущего. Его жаркий поцелуй в аэропорту, после которого он пообещал, что скоро увидит меня снова. Его голос в телефоне, сообщающий, что он не приедет. Имя «Розалин» из его уст. И их дом. Его отказ прочитать мне письмо Джоша, когда я была одна и нуждалась в своём брате.

Я слишком запуталась между хорошим и ужасным, связанным с Домом, чтобы понять, как реагировать на его появление.

К тому же, он выглядит гораздо лучше, чем я сутки назад, когда близнецы меня нашли. Безупречно сидящая рубашка, выглаженные брюки, начищенные до блеска лоферы. Волосы аккуратно уложены, лицо гладко выбрито.

Передо мной бухгалтер Доминик Перри — собранный, сдержанный, невыносимо притягательный.

К счастью, в этом мире существует Адам Перри.

— Заходи! Присоединяйся к вечеринке. Ты же всех знаешь, верно? — Адам хлопает брата по плечу и втягивает его в мою квартиру. Потом захлопывает дверь, запирая нас всех внутри.