— Обзавелась подругой? — в темных глазах мужа плясали смешинки, хотя лицо оставалось серьезным.

— Не подозревала, что ты настолько гостеприимен. В доме растения, в сарае птицы. Надеюсь, я не обнаружу в матрасе змею, — с досадой произнесла я, изо всех сил пытаясь сохранить остатки достоинства.

— Нет, змеи у меня живут в конце огорода. Вон там, — охотно указал он. — Видишь вербу? Вот там маленький пруд, в котором обитают лягушки, а змеи на них охотятся. А ты зачем в ласточкин сарай полезла?

— Так он все же ее?

— Ну, да. Она там давно живет. Видишь, даже замок на двери висит. Одно время здесь кот шастал, так наловчился дверь толкать головой, чтобы та открывалась. Пришлось замок вешать, иначе бы передушил всех ласточек. А там целая семья живет. А ты зачем туда залезла?

— Я искала что-то, в чем можно постирать белье, — задрав повыше подбородок, заявила я. — Ничего не нашла, но зато нашла вот это, — легонько пихнув сверток, я пожала плечами. Не то, на что рассчитывала, но тоже улов.

— Для этого у меня есть таз. Он в старом хлеву.

— Каком старом хлеву? — кажется, у меня вот-вот начнет дергаться глаз. Я и без того не была очень уж опрятная и чистая, а после сарая на меня смотреть страшно. Еще и ласточка эта. Я чувствовала, что медленно, но неуклонно скатываюсь в истерику.

— Вот же, — махнул рукой Лаэрт. — Старый хлев. Там раньше коза жила, но она умерла давно. С тех пор только вещи и хранятся.

Проводив меня к этому своему старому хлеву, Лаэрт гостеприимно распахнул дверь, и в груде барахла я увидела большой неглубокий таз овальной формы.

— Знаешь, кажется, у тебя волосы чем-то испачканы, — деликатно сообщил муж, проводя ладонью по собственным волосам.

Пусть это все закончится, я так больше не могу.

Так вот и вышло, что остаток дня я полоскала собственные волосы в тазу и стирала каменным мылом платье. В основном из-за ласточки. Но и пыль, определенно внесла свою лепту.

После недолгих размышлений я решила надеть новую-старую юбку нестиранной. Ждать, пока она высохнет, не было никакого желания. Среди тряпья из сарая я нашла нечто похоже на ночную сорочку, видавшую лучшие времена.

Баня уже не казалась мне такой уж разваливающейся. Я подумала, что, пожалуй, крыша мне на голову все же не рухнет, и смело отправилась мыться и стирать. Воду доселе мне носить не приходилось, у нас во дворце водопровод. Некоторые люди утверждают, что в жизни стоит попробовать все. Возможно, это и так, но едва ли таскание воды входит в это «все». Я бы предпочла особые грибы и запрещенные зелья. Можно еще какие-нибудь опасные виды развлечений. Сунуться в логово дракона, отобрать монету у лепрекона. Что-нибудь в этом духе. Все лучше, чем играть в водоноса.

После мытья я напялила на себя сорочку и юбку, повесила свое платье сушиться и уселась на чурку-скамью анализировать прошедший день. Вымылась. Это плюс. Поругалась с единственным человеком, который отделяет меня от нищенской жизни. Это минус. Нашла себе нечто вроде сменной одежды. Определенно плюс. Раздобыла себе матрас, так что сегодня не придется спать на мерзком одеяле. Замечательный плюс. Пережила первый полноценный день своей замужней жизни. Просто огромный плюс.

Мелочи вроде знакомства с местным бытом и местной фауной засчитаем за один плюс. Я познаю мир. Тоже ведь неплохо. Наверное.

— Ты спать собираешься? Комары ведь заедят, если будешь сидеть здесь.

Вздрогнув от неожиданности, я поежилась.

— Держи.

Я подняла голову и увидела Лаэрта, протягивающего мне кружку. Молча приняла ее.

— Молоко? — от неожиданности с губ сорвался короткий немного истерический смешок. Действительно. Свежее и теплое молоко.

— Наведался в гости к Кэсс, — сообщил Лаэрт так, словно это все объясняло.

— М-м? — жадно отпивая из кружки, поинтересовалась я. Вкусно. Невероятно вкусно.

— Ты еще повстречаешь ее. Она живет неподалеку. На окраине города.

Он спокойно стоял рядом со мной и смотрел на закатное небо. Легкий ветер шевелил его темные волосы. Непослушная прядь упала на лицо. Я столько раз за эти два дня мысленно произносила «мой муж», но так и не осознала до конца эту мысль. С этим человеком я связана. С незнакомцем.

— Она твоя… подруга? — со всей деликатностью, на какую была способна, спросила я. Истинный вопрос, таящийся за этими словами, я задать не решилась.