— И, надо полагать, это было предложение? Вы забираете меня из дома, а я взамен дарю вам свою благосклонность. Что может быть приятнее для мужского самолюбия, чем женщина, которая вас когда-то оскорбила, лежащая поверженной у ваших ног.

— Мой собственный первый министр вчера в частной беседе назвал меня Дроздобродом, — задумчиво протянул король. — Не специально. Просто иначе обо мне уже и не думают люди. С вашей легкой руки я теперь известен в своей и соседних странах как король Дроздобород.

— Большая потеря для вас. Надеюсь, вы однажды оправитесь от этого тяжелого удара судьбы.

Не получается у меня сочувствовать ему! Не получается!

— Я просто хотел сказать, что, несомненно, понес некоторый ущерб по вашей вине, Эйлин, но предложил вам свою помощь не из-за этого. Просто мне кажется печальным, когда такая девушка, как вы, живет в таких условиях. Вы достойны большего.

— Может быть. И это большее у меня непременно будет. Совсем скоро я превращу это место в процветающую ферму.

— Вы ведь это не всерьез? — он, определенно, считает меня милой глупышкой. Ах, какая недалекая принцесса Эйлин, считает, что у нее ферма, играет в сельское хозяйство.

— Я давала повод усомниться в своей серьезности?

— Послушайте, принцесса, даже вы должны понимать, что…

— Даже я? — едко переспросила я. — Какой интересный выбор слов. Продолжайте.

— Вы человек далекий от сельского хозяйства и фермерская жизнь не для вас. Эйлин, вы были рождены блистать во дворцах, а не окучивать картошку и эту вашу…

— Брюкву?

— Да хоть бы и брюкву. Зачем тебе это все? Разве ты не понимаешь, что эта жизнь не для тебя? — король подался вперед, его пальцы сжали мои плечи, темные глаза пристально вглядывались в мое лицо, будто что-то ища. Не знаю, нашлось ли это что-то, но я осторожно вывернулась из хватки короля.

— Это моя жизнь. С некоторых пор это моя жизнь. А теперь прошу прощения, но мне нужно полить грядки, — звенящим от напряжения голосом отчеканила я.

Никогда не считала себя трусихой, но и особенной смелостью я не отличалась. Противостоять людям открыто я не любила и не люблю. Даже теперь я предпочла немного смягчить удар и не утратить до конца маску вежливости, пусть даже оба участника беседы осознавали, что это всего лишь формальность.

— Даже так? В таком случае, желаю удачи. Посмотрим, будет ли от нее прок.

Я промолчала. Молча смотрела я и на то, как король ловко вскакивает обратно в седло и покидает мои владения.

Вот и все, что ты получила, Эйлин… Предложение стать его любовницей.

Пусть катится с ним ко всем чертям! А я только-только подумала, что… Нет! Об этом даже думать не стоило. Разве может быть что-то важнее уязвленного мужского самолюбия? Просто в тот момент, когда король Дроздобород ловил меня, прыгающую с чердака ласточкиного сарая, я осмелилась подумать, вообразить, что между нами возможно нечто большее, что пробежала искра. Какая чепуха. Как могу я думать о таких глупостях, когда на кону стоит выживание? Почему нельзя просто вырезать эти мысли из головы? Убрать их и все.

Разумеется, я не влюблена в Дроздоборода. Ничего подобного нет. Однако… Однако, что-то все же есть. Или было до тех пор, пока он не сделал мне предложение стать его содержанкой. Предложил с таким видом, словно ему и в голову не приходила возможность отказа. Действительно, какая девушка не променяет полуразрушенный дом на возможность обрести богатого покровителя?

Пора возвращаться к лопухам. Кажется, я накопала достаточно корней. Теперь нужно оставить их сушиться на несколько дней, а после этого их нужно перемолоть и получится мука.

Корни я промыла и оставила в воде вымачиваться. Очень надеюсь, что та инструкция в книге на этот счёт верная и все получится, иначе все мои старания напрасны. У меня на руке мозоль от лопаты. И спина болит.

Допустим, с лопухом я пока разобралась. Что дальше? Топинамбур! В книге было написано, что лучшее время для выкапывания топинамбура это осень, но и весна тоже подходит. Раз весна годится, значит и раннее лето подойдет. Пока все выглядит так, словно топинамбур это мой шанс на сытный ужин. Лопухам понадобится еще несколько дней, чтобы превратиться в муку, а на одной зелени далеко не уедешь.

— Где же мой муж? — некстати прошептала я, не в силах выбросить из памяти серьезный взгляд Лаэрта, когда он говорил, что скоро вернется. Он так это говорил, что я поверила. Глупа ли я или с ним действительно что-то случилось?

Вооружившись лопатой, я отправилась в лес за топинамбуром. Плохо представляя, где именно его нужно искать, я надеялась, что интуиция и удача помогут мне. Скромные владения Лаэрта приткнулись у подножья невысокого холма, заполненного густыми деревьями. Хорошо, что хотя бы ходить далеко не придется. На случай, если урожай окажется хорошим, я захватила из дома корзину с дырявым дном, которое, как смогла, залатала какой-то мешковиной. Определенно делаю успехи в починке.