– Оберег? – удивилась я. – Зачем ей ставить на меня защиту, если они как бы той богине служат? Вроде же она покровительствует Гейлу, он жрец.

Рейн недоверчиво хмыкнул. И прожёг меня взглядом, в котором вспыхнул такой огонь, что я готова была поверить – он знает и видит гораздо больше, чем говорит и чем я сама могла бы осознать.

– Марья, понимаю, что в новом мире тебе ничего не остаётся, кроме как сомневаться во всём или всё брать на веру, – голос Рейна, несмотря на слова, звучал всё такой же ровной журчащей рекой, спокойной и глубокой. – Лучше сомневайся, пока не узнаешь наверняка… А ещё, спрашивай у меня. Мне ты можешь доверять.

– Что это значит?

Он вдруг приблизился ко мне на пугающее расстояние, я видела своё отражение в его янтарных тёплых глазах, чувствовала дыхание на своей коже, казалось, ещё немного – и услышу биение драконьего сердца. Моё же билось едва-едва, во рту пересохло, мысли спутались. Особенно когда его ладонь оказалась на моей талии. Он притянул меня к себе, подхватывая на руки, губами опаляя мою шею и прошептал:

– Это значит то, что я твой дракон, и ты можешь доверять мне. И доверить мне… себя, – наверняка сказано было, назовём это так, с подтекстом. А от того меня обдало жаром и я сама не заметила, как отпрянула от Рейна и оказалась в противоположном углу открытой площадки, обдуваемая ветром со всех сторон.

– Я имела ввиду, – выпалила, пытаясь отдышаться, – когда спросила, что это значит… В том смысле, где ошиблась, в чём меня обманули? Гейл на самом деле не жрец? Или жрецы не в такой уж дружбе с богами?

Рейн ответил терпеливо, похоже, решив слегка сбавить напор и переключиться на тему разговора:

– Он жрец, но как близок к силе, к которой примкнул, это вопрос… Как и все служители высшим, он человек и волен поступать так, как задумает. И характер у него, на мой взгляд, примерзкий, Марья… И богиня его не очень почитаема, скажем так. Лучше быть настороже. И, знаешь, – задумчиво склонил он голову набок, – я бы меньше тревожился на его счёт, говори он действительно правду. Будь он на самом деле близок к Иттар. Богов, пусть и тёмных, порочить жрецам негоже, себе дороже. А Гейл, мальчишка, с травмами души и замашками лидера, что из травм этих вырастает.

И добавил уже совсем просто, как бы ставя точку в этой теме:

– Хотя я могу ошибаться, это лишь моё мнение и просьба держать мальца на расстоянии.

– Я прислушаюсь, – пообещала ему и подошла к краю площадки, окидывая окрестности взглядом, щурясь от солнца. – Красиво здесь… Несмотря ни на что, красиво.

– Ты бы видела, как прекрасно в этих землях в мирное время, – полушёпотом проронил Рейн, встав рядом со мной. – Ты… могла бы выбрать любое место, любой уголок в этом мире, где хотела бы жить, где хотела бы иметь дом. Если мой замок в Эффире тебе не придётся по душе.

Я невольно усмехнулась. Не без горечи, хотя в глазах наверняка и зажглось по весёлому огоньку.

– Все вы мужчины одинаковы! Луну с неба сначала обещаете, а после…

– Я человек слова. Ну, точнее, почти человек.

– А ещё, – напомнила я ему, пусть делать этого и не хотелось, – ты в бегах.

– Да, – направил он затуманенный нелёгкими мыслями взгляд вдаль, – это верно. Но я разберусь… Мне нужно будет отлучиться, Марья. Если отыщу племянников, то благодаря им и тебе, очищу своё имя. Меня любил народ. Очень. Большинство будет за меня. Узнай они правду, от брата отвернутся его воины, его никто не поддержит. Законы наши мы чтим, детей из высшей семьи трогать нельзя никому.

Я кивнула.

– Очень надеюсь, что они найдутся и будут невредимы. Если не здесь, то в моём мире. Я… помогу тебе, чем смогу, Рейн, – не глядя на него, взяла его за руку и прислонилась к драконьему плечу.

И всё было бы хорошо, не случись внизу какой-то суеты.

Я не слышала, что именно произошло, но дракон мой, похоже, расслышал.

– Марья, ты только не беспокойся, – проговорил он вдруг, хмурясь, – мальчишки в его возрасте почти всегда вспыльчивы и…

– Что? Кто?

– Славка твой. Сбежал, похоже, дети внизу его недосчитались. Шмель себя беспокойно вёл, вот Ива и решил проверить, где его хозяин.

Я прижала ладони к своей груди, будто надеясь сдержать вырывающееся из неё сердце.

– Опасно ведь уходить! Я же просила его, он мне слово давал, что без спроса ни ногой! – и осеклась. – Ключик, наверное, у камина нашёл… Я, кажется, его там обронила. А Славка нашёл… А ведь он матери его оставлял при последней их встречи. Понял всё, наверное… – договорила онемевшими от волнения губами.

– Своих искать буду и твоего прихвачу заодно, – заверил меня Рейн, собираясь уходить. – Ты здесь будь! Присматривай за жрецом и детьми. Как бы ни вышло ещё чего… Гулять по округе сейчас опасно. Я один скорее Славу верну, чем если с тобой расхаживать буду. Поняла?

Я лишь расстроенно кивнула.

И время потянулось медленно-медленно… С уходом Рейна всё словно застыло. И краски осени, что так внезапно всё чаще начинали вспыхивать то тут, то там, поблекли. И голод, даже голод поутих, и дело было не в наличии еды – просто кусок в горло не лез.