«Ты за словами-то следи, смертный червяк!»

Слежу-слежу… О, учитель, я ведь не просто червяк, я ваш ученик.

«Тоже мне, умник нашелся. Куда ты вообще идешь? Ты знаешь, куда ведет эта дорога?»

Не знаю, главное — оказаться подальше от Холмов Святости.

«Тоже верно».

Я с легкой настороженностью и оттенком недоверия осматривал окрестности. Давно не срабатывало проклятие Хотея, и это вызывало чувство беспокойства. Явно же грядет какая-нибудь большая пакость. «Эффект компенсации» в деле. Принцип я уже понял: ты либо получаешь мелкие гадости, либо одну, но крупную.

Шел я по-прежнему по пустынной и безлюдной дороге. Вот только теперь вокруг были уже не такие бескрайние степи и дикие поля, а земли, которые явно когда-то обрабатывались — вон торчали то тут, то там подсолнухи.

Я, конечно, его тут же сорвал один и начал есть семечки. Белок и жиры — самое оно, когда ты не ел бог знает сколько времени. Да и просто вкусно, пусть они и сырые. То тут, то там краснели маки и голубели васильки. Поля моего детства: заброшенные, но красивые и бесконечные. Правда, тут вдали чернели холмы справа и слева. Такого в детстве не было. Наткнувшись еще на пару подсолнухов, сорвал их и засунул себе в одежду — про запас. С едой у меня всё-таки пока напряженка.

Скоро по бокам дороги пошли уже засеянные злаковыми поля, ну а чуть позже, буквально через полчаса, справа, между холмов, показались разбросанные деревянные крестьянские жилища и…люди.

Наконец-то я увидел живых людей, а не духов или противных летающих культиваторов, у которых все мысли о том, чтобы поймать тебя и отправить на перерождение.

Я даже вздохнул с облегчением.

«О, смертные… Пашут в поте лица…их удел…уготованный Небом».

И это было правдой.

Загорелые крестьяне с мотыгами и лопатами под палящим солнцем и в соломенных шляпах обрабатывали землю.

Исчезло ощущение, будто я остался один во всех этих бесконечных полях.

Работающие крестьяне провожали меня подозрительными взглядами. Чужаков ни в одном мире крестьяне не любят. Даже если они просто мимо проходят.

Тем не менее, дорогу мне нужно было уточнить, поэтому с наименее агрессивно настроенным мужиком из крестьян я и завел разговор. Всё же места тут однообразные: сплошные поля, холмы, и кое-где горы, если б не тракт и мелкие дороги — заплутаешь на раз два.

Крестьянин, лет тридцати, оказался на удивление разговорчивым. Спросил, откуда я, и куда иду, дал напиться воды, потому что жажда меня замучила. После того, как мы разговорились и он увидел, что я иду без ничего, без еды и воды, то сбегал к себе в домик и принес мне старый, протертый, но все еще целый бурдюк с водой. За что я его горячо поблагодарил, но показал пустые карманы. У меня действительно ничего не было, а те две золотые монеты, которые я нашел, видимо, потерял еще когда от духов убегал.

— Вообще я ищу город, — честно сказал я.

— Какой?

— Да хоть какой-то, я очень сильно заплутал и даже не представляю, где нахожусь. Хоть бы к какому-нибудь выйти. Уже не важно.

— Да, места тут пустынные, еще и зверья водится много, хорошо хоть тигры не забегают. Насчет других городов не знаю, но мы ездим сбывать товары в Цзян Тянь.

— Цзян Тянь? — переспросил я. О таком городе я слышал впервые. Впрочем, я о многом слышал впервые.

— В город ведут две дороги, — продолжал объяснять крестьянин. — Вон та, — он показал на дорогу справа, — ведет через холмы, в которых начали орудовать разбойники.

Как раз в это время к нам незаметно подошла скрюченная женщина. Еще не старая, но ветра и труды крестьянские выдубили ее лицо и руки.

— Да что ты с ним, с чужаком, болтаешь! Еще и бред про разбойников несешь! Дурак! — резким голосом сказала она. — Хватит! Всех тут пугаешь своими россказнями.

— Не твое дело, карга, пошла прочь! — мужик замахнулся на нее мотыгой, она отшатнулась и прямо как змея зашипела на него.

— Ты еще заплатишь за это, вот мой сын вернется и покажет тебе, как обижать старых женщин. Я ему всё расскажу!

— Ты не женщина! Ты — змея подколодная, а твой сынок… Да чтоб он подох там, где разбойничает! Ублюдок! Сгинь!

— Сам ублюдок! — сплюнула женщина и поковыляла прочь.

— Старая дрянь, — топнул ногой крестьянин. — А ее сынок как раз один один из тех разбойников, которые засели на той дороге, поэтому она и злится. А я всех направляю по нормальной дороге, вон той, — он указал на левую дорогу.

— А тебе ничего за это не будет?

— Мне? — Он рассмеялся, — Они тут почти не появляются, тут нечего взять, кроме еды. И на мать ему давно насрать, как и всем им.