Опустевшая слобода предоставляла множество укромных уголков и потенциальных мест для засады.

Деревянные заборы дворов, хозяйственные постройки, сараи и амбары — все это через считанные минуты должно было превратиться в поле битвы.

В этот момент со стороны западного участка донеслись быстрые шаги и негромкие голоса.

Ярослава Засекина почти подбежала к воротам в сопровождении своих Северных Волков.

Двадцать элитных бойцов двигались не строем, а свободной но функциональной группой, где каждый знал свое место и мог мгновенно перестроиться при необходимости.

Засекина выглядела собранной и готовой к действию, а её глаза горели азартом и предвкушением боя. В то время, когда остальные воины гибли на стенах, я держал «Волков» на самом спокойном участке, зато теперь был готов выложить свой решающий козырь.

— Воевода, — кивнула Ярослава порывисто. — Отряд прибыл, мы готовы к выполнению задач.

— Видишь эти улочки? — я указал на лабиринт между домами. — Нам предстоит вычищать тварей из каждого двора, из каждого сарая. Твои люди это умеют?

— Более чем, — в ее голосе прозвучала уверенность. — Нам приходилось участвовать в городских боях. Северные Волки знают, как действовать в таких условиях.

Я жестом пригласил Засекину и ее отряд следовать за мной.

Миновав внутренние ворота, наша группа оказалась среди пустых домов слободы Овечкино.

— Чего мы ждем, воевода? — не выдержала Ярослава, — разве мы не должны как можно скорее, выдвинуться на помощь обороняющимся?

— Выстрелы,— наконец понял я, — ты слышишь хотя бы один выстрел? Если прорыв случился, то почему весь гарнизон бастиона не стреляет?

Ответ на свой вопрос мы получили почти сразу же. Стоило сделать первый шаг внутрь бастиона, как из-за поворота на пустую улицу, распугивая кур, вылетела телега, запряженная взмыленной лошадью. Одна из тех, в которых мы развозили патроны на первую линию обороны.

Животное храпело от напряжения.

За поводьями сидел подросток лет пятнадцати, веснушчатое лицо искажено ужасом.

— Данила?! — узнал я сына покойного Хлынова.

В телеге сидела одна из женщин, я не успел разглядеть, кто именно, и еще двое подростков. Все они были бледны как полотно, глаза расширены от страха.

За телегой, спотыкаясь и падая, бежали наши бойцы. Трое или четверо — я узнал их, это были защитники восточной стены.

Они мчались вне себя от паники, закинув оружие за спину и даже не пытаясь оказать сопротивление. Их лица были перекошены животным ужасом, они оглядывались через плечо, словно за ними гналась сама смерть.

И тут я увидел, что именно их гнало.

За бегущими людьми волной двигался поток Бездушных. Трухляки и Стриги словно волна заливали улицу.

Но ужас вызывал не их вид, а то невидимое, что накатывало впереди.

Ментальная волна.

Она ударила по мне, как поток страха и безысходности. Чужая воля — древняя, злобная, насквозь пропитанная презрением к жизни — попыталась сломить мою психику.

В голове зазвучал не голос, а чистая эмоция, мёртвая, ледяная, презрительная и высокомерная.

Беги. Все кончено. Сопротивление бесполезно. Смерть неизбежна.

На мгновение я почувствовал, как мои собственные колени подгибаются. Северные Волки вокруг меня заколебались — даже эти профессионалы дрогнули под натиском чужого разума.

Они подхватили оружие, без всякого приказа занимая оборону прямо там, где кто стоял.

Ярослава рядом со мной смертельно побледнела, хватаясь за меч и изо всех сил борясь голосом внутри своей головы.

Теперь я понял, что случилось с Восточным бастионом.

Жнец. Разумный Древний применил массовую ментальную атаку, сломав волю защитников стены. Пока люди бежали в панике, Стриги воспользовались моментом и захватили стены.

Телега промчалась мимо нас и исчезла за поворотом. Бойцы сильно отставали, один из них, молодой и веснушчатый, споткнулся и растянулся на дороге. Тут же нагнавшая его Стрига прибила его к земле уколом уродливого щупальца.

Когда-то этот Бздых видимо был кабаном, но сейчас у него на спине выросло множество извивающихся отростков, как у какой-нибудь морской твари.

Грянул залп. Вбитые в подкорку боевые рефлексы Волков оказались сильнее ментального воздействия. Либо источник его пока был пока слишком далеко.

Стригу снесло волной свинца, но его место тут же заняли другие.

Давление между тем усилилось. Теперь я чувствовал источник — где-то среди домов слободы находился сам Жнец, распространяя волны паники и отчаяния. Его воля была сосредоточена, как луч, направленный на то, чтобы превратить организованную оборону в беспорядочное бегство.